Всё это происходило из-за состояния Иты в госпитале в её в палате. Юрист бубнил, Витька пытался шёпотом переводить, Рина грызла ногти. Потом мне сунули под нос какие-то документы и предложили подписать. Тут наша юристка выхватила эти бумаги у меня из-под руки и что-то стрекотала минут десять. Мужики пытались её перебить, но не тут-то было! И весь этот диалог Витька перевёл одной фразой: «Рина считает, что они тебя хотят облапошить, и мы забираем документы, чтобы в них разобраться». Я ей ещё толковал, что не имею права ни на какое наследство и сразу собирался отказаться, он Рина сказала, а Витька перевёл: «Они хотят ограбить Натана и его мать».
Мы ушли. В машине Рина стала говорить медленно, а Витька переводить добросовестно. Я ведь ничего не знал, а оказывается, это оглашали завещание матери Иты. В тот роковой день они ехали в автомобиле втроём, отец за рулём, рядом тёща, сзади Ита. Впереди сидящих… ну, словом, они погибли сразу. А Ите оторвало ноги. И вот условия завещания вызывают у Рины как у юриста сомнение, а как у феминистки возмущение. Тёща завещала всё имущество зятю, а в случае, если она переживёт его, то его детям, причём в завещании она поручает своему брату быть опекуном его детей! Как будто у Натана матери не было. А я и вовсе в опеке уже много лет не нуждаюсь. В общем, Рина потребовала, чтобы я проконсультировался с настоящим юристом, потому что она в семейном праве не очень, а сама по хозяйственному специализируется. Я сказал, что у меня с деньгами совсем хило, а она ответила, что в любом случае можно позволить себе оплатить услуги юриста из наследства. Я сказал, что не хочу его получать, тем более, от незнакомой тётки. В общем, она поговорила по телефону, и мы поехали в Хадеру. Это город такой в сторону Тель-Авива. В крупной адвокатской конторе нас принял владелец. Рина у него практику проходила, когда училась. Пришёл ещё один сотрудник, они втроём принялись завещание обсуждать, Витька сначала переводил, а потом рукой махнул. Сказал, что Рина – человек порядочный, и за свои принципы всем пасть порвёт. Я спросил: «Что за принципы?» Он ответил, что толком не знает, но у неё были сложности в родительской семье, и ребёнка она в обиду не даст. И за права женщин всегда сражается.
Сотрудник оказался выходцем из какой-то республики СССР, по-русски говорил нормально, только как-то концы фраз выпевал. Он мне завещание по пунктам объяснил. Вот какие странности они отметили. Первое. Почему мать дочери ничего не оставила? Что она сама по этому поводу говорит? Я ответил, что она со мной не обсуждала, а ещё с сыном встретиться отказалась. Рина закивала головой, тот пометил это для себя в блокноте. Ещё я сказал, что Ита очень озлоблена, но это, скорее всего, от травмы. У меня… словом, я знаю случаи, когда человек, пострадав физически, остаётся на весь свет в обиде. Юристы снова загалдели между собой, а потом перевели мне, что будут настаивать на психиатрической экспертизе. Я испугался: что же, я её подставляю? Нет, возразили они, нужно же выяснить, почему ребёнку назначают опекуна при живой матери? Это вторая странность в завещании. Я спросил, опекун назначен Натану или его наследству? И тут они обрадовались! Они тыкали пальцы в текст и орали. Потом адвокат сказал мне, что я молодец. Тот, кто составлял завещание, отклонился от стандартной формулы и допустил нечёткую формулировку, и получилось, что бабка назначает опекуна ребёнку через голову матери ребёнка. Если Иту признают дееспособной, то дядя улетит нафиг, а опека на имущество в завещании не упоминается. В общем, я должен вступить в наследство для того, чтобы назначить аудит в фирме, которая отходит к нам с Натаном по завещанию. А потом, если я уж так щепетилен, могу передать полученное мачехе или брату. Но, может, наследовать уже нечему, это ещё проверить надо. И ещё они наймут детектива, чтобы узнать все семейные обстоятельства, которые, судя по всему, тоже какие-то… словом, не обижайтесь, молодой человек, что-то у вас в родне не так. А я ответил… ты, бабушка, извини, словом, сказал я, что отец мой был по отношению к женщинам был человек непорядочный, и мог он жену смертельно обидеть, а с завещанием тоже как-то… ну, словом, как-то обмануть.
