В джунглях - гиганты, покрытые
иероглифами, - глыбы времени.
Жрецы сжали и вместили века в камень.
Каждая эпоха, истекая,
сжимается в каменную глыбу.
В ней упрятана величайшая сила времени:
если расколется скорлупа глыб,
вырвется безумный ураган истекшего
времени, и, раскручиваясь, виток за витком
неукротимая чудовищная стихия
обрушится на мир, коверкая и искажая.
Люди будут ввергнуты в хаос.
...На верхней площадке перед идолами четверо схватили его и прижали к плите алтаря...
Делая тот или иной выбор, ты шел к своей смерти,
двигаясь по кругу, вначале медленно,
а потом все быстрее, ты приближался к черте,
за которой оказался пленником,
чтобы стремительно низвергнуться в смерть.
Ты пересек черту, за которой твоя воля,
ведущая тебя по жизни, исчезла в воле жрецов.
Твое сознание растворится.
День твоей смерти станет
спекшейся песчинкой в новой глыбе времени.
...На-кон занес над ним обсидиановый нож и рассек левую грудь между ребрами. Пальцы скользнули в рану, сжал на-кон руку, и вырвал пульсирующее сердце, и провел им по губам идолов. А потом вытер руки о свои волосы-пряди, перевитые кожаными шнурами.
Тело жертвы брошено к подножию пирамиды, жрецы отслоили голубую кожу с груди, живота, спины и обрядили в нее на-кона. Музыканты затрубили в раковины забили в барабаны. Ритуальная пляска.
Шив, младший жрец при храме бога дождя.
По угрюмой стене ползут отсветы змеящегося пламени, по медленным ступеням нисходит чилан - прорицатель. Факел у меня в руке. Тайный путь в ночные недра храма. Холод подступает к сердцу, словно погружаюсь в зеленую тяжелую воду. Странное предчувствие тяготит душу. Молчаливый чилан, как завороженный, ступает вниз. Почему он ведет меня? Чего он хочет? В клубке неверного света, взятые вниз подземельем, как глоток огня, скользим среди тягостных стен в сырой тишине. А может быть, это снится мне? Я - орудие в руках старика... Я нелеп и безволен... Поглощающие пучины подземных миров... Но что это? Словно судорога пробежала по жесткому сцеплению каменных стен. Спина покрылась холодным потом. Зов густой, тягучий, из глубины. Я замер. Факел погас. Но стены уже окрасились бирюзовым свечением. "Это он - посланец небес", - прошептал чилан. Стены стали прозрачными, и земля за ними стала темной и прозрачной, как вода; глотая землю и сверкающие, как звезды, слитки золота, гигантские гады ползут, слепо тычась в стены, медленно поворачиваются блестящим боком и отступают; алые пики бурлящей лавы рвутся ввысь, но, не достигая поверхности, замирают и багровеют.
