Стремительно вылетев из ванной и приблизившись вплотную к телефону, г-н писатель набрал номер конторы – той самой, что занималась его компьютером – и стал ждать ответа.
– «День добрый! Возможно ли узнать, женщина, что там с моей заявкой? Еще месяц назад или даже чуть больше сломался компьютер, приходил ваш специалист, и вот до сих пор… Что? Что значит – не работают? Не работают уже давно? Если, может, переехали, то где офис? Подождите! Подождите, пожалуйста! Но я хотел… Это же знаете что!? Вы мне…» – он хотел объяснить подробнее, тверже, повысив голос. Безусловно, потребовать номер тех, кто мог знать адреса или контакты нового отделения, но так растерялся и внезапно обессилел, что с той стороны телефонной линии будто почувствовали его состояние, потому что тотчас же положили трубку. Повалившись на пол от слабости, он полежал в абсолютном онемении еще чуть-чуть и уполз в спальню, где облокотился на изножье кровати.
Писатель стал теперь чаще думать о сложностях и витиеватостях собственной задумки, его сутками занимало ведение внутриголовных дискуссий, построение схем. И незаметно для себя, он почти уже перестал вспоминать о прошлом, размышлять о будущем, о вечерах и обществах, о мирской жизни, о возможном успехе. Отказ от еды, общебытовых вещей, лишних мыслей и личных потребностей позволил еще глубже погрузиться в поиски, методологию, вовнутрь всех концепций, а зачастую даже и критику собственных идей, что было ново. Организм его заметно высох, живот впал, а кожа губ побелела и сошла, но это не вызывало никаких опасений и ни капли тревоги не возникало у него по поводу физического состояния. Иногда писатель резко вскакивал среди ночной темноты, произнося: «Гипнос!» Даже засыпал он чаще не своим телом, а телом внутреннего мыслителя, который вел сказания в его торжествующем разуме.
Он все еще ждал какого-то решения, какого-то знака и возможности, чтобы приступить к материализации своих мыслей, потому как не мог избавиться от беспокойного состояния и ощущения своего человеческого дыхания. В скором времени такой знак поступил – в квартире отключили электричество, какие-то люди стали мешать ему, барабаня и звоня в дверь, один раз в жилище чуть не вломились буйствующие соседи. И с этого момента в потемневшую от грязи и скатавшихся волос голову стало приходить ясное понимание того, что необходимо спешить. Теперь что-то появляется: чуть видная, еле чувствуемая, совсем незаметная для прошлого его состояния вещица.
