Она, конечно же, не рассказывала Питеру ни о чем подобном. Даже теперь… в особенности теперь, после того как прожила с ним девять лет как любимая жена и как преданная мать его сына. Да она скорее умерла бы, чем поведала бы ему о безудержном, немыслимом вожделении, на которое она тогда с восторгом обнаружила себя способной. И если бы худшие из ее периодически возникавших страхов воплотились в реальность, она призвала бы на себя лишь одно – смерть.
Какие скверные мысли в это сияющее летнее утро… Да что, в конце-то концов, с ума она, что ли, сходит? Совершенно ясно, что она должна опасаться только Генри Дарнинга. А он, ее бывший ментор, судя по всему, считает, что она покоится в глубинах Атлантического океана.
Джьянни Гарецки лежал и прислушивался к дыханию Мэри Янг на другой кровати. Дыхание было ровное и тихое, Мэри не двигалась, но Джьянни знал, что она не спит.
Они находились в мотеле в Добс-Ферри, чуть в стороне от бульвара Соу-Милл-Ривер. Это была их первая ночь вне дома Мэри Янг. День они провели, отмывая следы крови, стирая отпечатки пальцев и закапывая усопших, а точнее, убиенных агентов ФБР. И вот теперь он и она здесь.
У них не было возможности узнать, появились ли сообщения в газетах – и какие. Поэтому Джьянни был очень осторожен. Регистрируясь в мотеле, он оставил Мэри в машине. Любой, кто увидел бы ее, конечно запомнил бы лицо. Его лицо тоже запоминалось, но по другим причинам.
Огни проходящих по бульвару машин пробивались сквозь жалюзи. Звуки накатывались, словно волны прибоя. Когда движение на бульваре на время прекращалось, тишина и темнота наваливались Джьянни на грудь.
Вдруг он услыхал, как Мэри негромко рассмеялась.
– Что так смешно? – спросил он.
– У меня такое впервые в жизни.
– А именно?
– Находиться вдвоем с мужчиной в комнате мотеля, но не в одной постели.
– Ну и каково оно?
– Великолепно. Правда, немножко одиноко. И, может быть, слегка обидно.
Джьянни промолчал.
– Спасибо, что взял меня с собой, – сказала она.
– Со мной они могут убить тебя так же легко, как и одну.
Она некоторое время подумала, потом согласилась:
– Вероятно. Но поскольку я прожила свою жизнь до сих пор в одиночестве, умирать таким же образом не хочется.
На многолюдных улицах большого города всегда легче затеряться, и поэтому наутро они отправились прямиком на Манхэттен.
Джьянни записал их в книге огромного отеля “Шератон” как мистера и миссис Томас Каллахан, заплатил наличными вперед за три дня и один поднялся в номер. Мэри постучалась в дверь и присоединилась к нему через десять минут.
