Касаться.
Целовать.
Делить постель.
Надеяться.
Но все закончилось, только жена узнала об их связи. Растворилось сном в утреннем тумане. Стерлось из памяти амнезией. Нет, о своих чувствах Анна не забыла. Ни на мгновение. Но о нежных перешептываниях под луной уже речи не шло. И расчет был простой: уйти, высоко подняв голову и сохранив гордость, или остаться, скомкав разбитое сердце и спрятав его дорожный портфель.
И раз уж доступа к телу нет и не будет, хотя бы дышать, видеть, иногда иметь возможность дотронуться. Не как раньше. Вскользь. Случайно. Но ради этого остаться стоило. На унизительной должности ассистента. Без права выбора и роста. Ночами изнывая от жарких воспоминаний, а днем натягивая учтивую улыбку. И всегда, всегда готовая прийти на помощь.
Просто быть рядом. Для кого-то и это – счастье.
Однако если она осталась и ничего не просила взамен, то у Андреаса нашелся особенный, дополнительный пункт при заключении агентского договора.
«7.1 Не заводить длительных отношений на все время действия данного соглашения.»
Нет, униженной собачкой на привязи Анна себя не ощущала. Наоборот, была уверена, что раз ревнует, значит, чуточку, но любит. Просто вслух признать боится. Хороший знак, верно?
А после… Десять лет. Долгий срок. Зато она узнала о нем все. От любимого запаха духов и предпочтений в еде до марки автомобиля и нижнего белья. Именно ей первой он доверял свои планы, зарисовки, мысли и иногда плохое настроение. Она же принимала его, ограждала от травмирующих событий извне, даря необходимое спокойствие и тишину, представляла на выставках, аукционах, при размещении картин в домах моды и даже на родительских собраниях детей в школе. Была больше, чем член семьи.
То, что Андреас не любит никого, кроме себя, выяснилось не сразу. С женой он оставался из-за детей и статуса. Любовниц – моделей, партнерш по гольфу, уборщиц – забывал наутро. Рисовал только по вдохновению, которое появлялось все реже. Но даже зная правду, Анна не уходила. И для сохранения репутации постоянно прикрывала его. Влюбленной дурочке же все за радость.
И вот Ливерпуль. Первая выставка после длительного перерыва. Галерея Тейта. И Линда Эванс, будь она неладна. В ее жёсткой хватке Анна с удивлением рассмотрела себя. Как в отражении. Такая же амбициозная, пробивная, сильная, но с перевесом в возрасте. Ее юность и красота не могли остаться незамеченными. Да и Андреас бы не пересек океан, не стал бы искать связи без причины. А значит, он здесь не только ради картин. Могла ли Анна позволить личному разрушить ее карьеру? А художника? Или в попытке уличить изменника ею двигала ревность? Сожаление, что ею пренебрегли?
