– Что? – жалобно спросила она. – Давай отложим этот разговор. Ты не проголодался?
Он стоял столбом пока не отмер. По лицу было видно, что он боится о чем-то догадаться.
– Ладно, я в душ. Потом продолжим.
– Только, пожалуйста, недолго! Я умираю с голоду!
Они вместе взглянули на ее тарелку, и она добавила:
– У меня зверский аппетит.
Оставшись одна, она встала и подошла к окну, чтобы снова наглухо задернуть шторы. Улыбнуться тому, кто стоял за шторой, и получить понимающую улыбку в ответ. Ради этих улыбок она и жила.
Внизу, во дворе играли дети и старушки сидели на своей скамеечке, дружно повернув головы к машине «Скорой помощи», стоявшей возле подъезда. Два дюжих санитара курили возле урны, чего-то ожидая. У одного из них был знакомо развязан шнурок на ботинке. Сердце ее остановилось. Справившись с внезапной слабостью, она встала сбоку за штору, чтобы ее видно не было, и продолжила наблюдение.
Скоро из-за разросшихся кустов шиповника, которые в их дворе никто не подстригал, медленно выкатился знакомый Гранд Чероки с хромированной решеткой радиатора и застыл в двух шагах от «Скорой помощи». Санитары повернулись и стали смотреть, как из Гранд Чероки выходит женщина в ладном сером брючном костюме. Она сделала им какой-то знак и все трое взглянули на дом и на окно. Стервятники слетелись на труп. Судя по машине, в которой прибыла фээсбэшница, коллеги мужа тоже оказались в их числе. Возможно, у них была даже какая-то своя правда, свои оправдания, но она не хотела в их правду углубляться и себя трупом не считала.
Невольно отпрянув от окна, чтобы их взгляд чего доброго ее не коснулся, она почти сразу вернулась к наблюдению. Санитары плавно колыхаясь, как в замедленной съемке, уже нехотя шли к подъезду с носилками. Бабушки молча провожали их глазами. Тут все были заодно. Женщина исчезла, Гранд Чероки медленно подавал назад, втягивая нос за зеленые кусты.
Ей так и не удалось разглядеть сверху сидящего за рулем мужчину, только его большие руки на руле и мягкую игрушку на приборной доске перед лобовым стеклом: рыжего клоуна с нарисованной на лице широкой издевательской улыбкой от уха до уха.
Времени почти не оставалось. Она метнулась в коридор и уже там заметила в своей руке маленький уродливый бесствольный пистолет. Она не запомнила, когда в комнате вынула его из ящичка.
Это был «Шаман», травматический пистолет страшной останавливающей силы, особенно их экземпляр, который имел заводской дефект и почти всегда стрелял дуплетами. Он мог с близкого расстояния сбить с ног нападающего весом в сто с лишним килограмм. Она знала, как менять съемные кассеты с патронами, не раз практиковалась с мужем в лучшие времена, выезжая на природу. И она знала, где лежат эти кассеты. Оставалось набить ими карманы и выбрать в кухне самый острый и страшный нож для разделки мяса. Она покажет все, на что способна…
