Вокруг – никого. На длинном-предлинном пляже замерли в одиночестве пластмассовые лежаки с разноцветными зонтиками. Каждый из них так и манил прилечь, понежиться под ласковым солнцем. Что Семён и сделал. Вытянув ноги в сторону бескрайнего моря, он задремал, прикрыв глаза согнутой в локте рукой. Если конечно можно задремать, уже находясь во сне.
– Ну как тебе? – неожиданно раздался голос с соседнего лежака.
Семён открыл глаза и, повернув голову в сторону голоса, увидел на соседнем лежаке того самого парня с фотографии.
– Знаешь, ничего так, – ответил Семён, ни капли не смутившись, и не испугавшись. – Я ведь на море никогда не был. Думал, все это блажь, для тех, кому деньги девать некуда. А, оказывается, вполне себе отдых.
– Артур, – представился парень, протянув Семёну руку. Семён пожал ее, удивившись, какая она была горячая – совсем не как у покойника.
– Тебе хорошо здесь? – спросил Семён, понимая, что вопрос не самый уместный, и этим он, наверное, рассердит собеседника.
– Очень даже, – как-то обыденно ответил Артур. – Я ведь всегда хотел у моря жить, мечтал, можно сказать. Вот и сбылась мечта…
– Да уж, – вздохнул Семён. – Ты сердишься на меня, наверное?
– На тебя? За что? За то, что ты не дал Стасику себя подловить? Мне, знаешь ли, уже все равно. А тебе еще жить бы пришлось с этим.
– За что он так с тобой, Артур?
– А за что людей убирают? За то, что мешают. Или слишком успешные, или задолжали много. Бывает, что не всегда много. Они, как хищники, становятся. Лишь бы урвать свое, понимаешь? Свои деньги, должность, статус какой-то. Даже если это не их. А зачастую, если это не их.
– И что, это ему так сойдет с рук?
– Нет. И не только ему, к сожалению. Все мужчины в роду, что от него пойдут, будут умирать насильственной смертью. Или счеты с жизнью будут сводить. Сын у него подрастает сейчас и дочка. Мальчишка и до тридцати не дотянет, и его сын рано уйдет. И дочкины сыновья, когда вырастут, один за другим, еще подростками… А дальше уже не видно, далеко слишком.
– Но ведь они же ни при чем! – изумился Семён. – Почему еще не родившиеся дети должны страдать?
– Я тоже был ни при чем… Были и другие, кто ни при чем. Только не нам с тобой решать, как возмездию свершаться.
– Артур, скажи, а что мне-то делать? В игры его я играть не собираюсь. А, с другой стороны, терять мне уже нечего. Если уж решит от меня избавиться, то уж пусть.
– Не знаю, Семён, тебе решать. У тебя есть то, что ему нужно. Но ты можешь быть на шаг впереди… А пойдем-ка, искупаемся?
