С тех пор как Софи отважилась испытать АКБ, устройство коммуны претерпело изменения, напрочь лишившись структуры и порядка. Больше не существовало дежурных поваров. Некому было заниматься анализом вулканической активности. Что уж там, даже убрать осколки разбитой кружки человека не нашлось. Изобретение Прошкина обернуло некогда сплоченную группу людей в зомби. В гиперактивных жизнерадостных зомби, что больше не замечали проблем, а потому не искали путей их решения… Пелена синтетического счастья застилала им взор.
– Герр Александр, вы меня слышать? – Куно замахал руками, стараясь привлечь внимание. В лице его читалась неописуемая тревога, какая известна лишь взрослым.
– О, привет, малыш… Ты что-то сказал?
– Вы… вы теперь такой же? Покажите свой голова сбоку, – мальчишка настороженно осмотрел висок старшего товарища.
– Нет, – Прошкин невольно коснулся лица. – Если ты про устройство… оно меня не контролирует.
– Что случилось с моя mutter? Почему она ведет себя странный?
– Софи тебя обидела?!
Куно отчаянно замотал головой, но глаза его заблестели. С удивлением, Александр поймал себя на мысли, что прежде не видел слез юнца. Прошкину стало до жути неловко за вопрос, породивший детскую печаль. Он ведь и сам понимал, какой стала Софи. Какими стали все вокруг. Опустившись на колени, инженер схватил мальчишку за предплечья и, натянув улыбку, прошептал:
– Куно, послушай, все исправится! Вот увидишь… – Ложь! – уронив первую слезу, отозвался ребенок. – С тех пор как мы уехать из Берлин, все стал очень плохой! Я хочу обратно! Я хочу к mein papa! – Куно уже не сдерживал плач. Большие голубые глаза покраснели, а ноздри раздулись.
Александр был в шаге от страшного решения. От слабости, что лишила бы его последнего здравомыслящего собеседника. Подключить бедолагу к системе АКБ, зная последствия… ученый считал это наивысшей жестокостью, но разве есть другой выход? Ширма поддельного счастья отгородит неокрепшую психику от страшных картин предстоящих смертей… Неожиданно Куно собрался и, утеревшись рукавом, произнес:
– Герр Александр, вы должны все исправлять.
– Как бы мне хотелось этого, дружок, но я, увы, не волшебник…
– Мама говорить, что вы самый умный человек из все. Мама никогда не ошибается.
Инженер понял, что не вынесет новых слез ребенка, а потому лишь кивнул в знак согласия. Он справедливо решил, что если им остались считанные дни, то провести их в рыданиях и скорби – решение дурацкое. Ведь в конечном итоге именно эту беспомощность и запомнит душа, покидая тело. Именно это горе она понесет сквозь вечность.
