– Не знаю. В любом случае молочника надо проверить.
– Проверяют, – невозмутимо уверил Айла. – Но вы сами знаете, что это ничего не даст. Это то же самое. Продолжение.
– Замок на входной двери выглядит так, будто его зубочисткой открыть можно. Вы уверены, что картина совпадает? Может быть, сейчас у нас банальное убийство на почве ограбления, вот и все.
Айла продолжал смотреть на Илию все с тем же загадочным выражением в зеленых, как подернутых тиной, глазах.
– Если у вас есть сомнения, вы можете обсудить их с судмедэкспертом.
– Я знаю, что мне делать, – резко прервал Илия. Он заметил, что у него дрожат руки, и убрал их в карманы.
Поспешив удалиться от испытующего взгляда Айлы, он прошел в спальню, где судмедэксперт, сидя на краешке второй, пустой кровати, заполнял разложенные на коленях бумаги.
– Феле, доброе утро, – поздоровался Илия, бросив взгляд на прикрытое простыней тело. В этот раз хоть без детей, и на том спасибо.
– Да уж доброе, – судмедэксперт окатил его лунным взглядом сквозь линзы очков и с хрустом разгрыз болтаемую во рту конфету. – В отделе все в отпуске или на вызове. Я ехал со встречи выпускников, когда меня дернули, и вот я здесь. В белых замшевых кроссовках.
– Что скажешь про жертву?
– По словам молочника, перенесла три инсульта, последний, лет шесть назад, лишил речи и приковал к кровати. Повреждение подключичной артерии колюще-режущим предметом с массивным кровотечением в левую плевральную полость, – приблизившись к кровати жертвы, Феле откинул край простыни, демонстрируя аккуратную, с незначительно выделившейся кровью рану в складке над ключицей. – Красота какая. Хоть и жили без мужчины, но дочь ножи точить умела.
– Как она ее убила-то? Села сверху?
– Да, – Феле достал из кармана горсть леденцов в прозрачных обертках. – Хочешь? Углеводы. Лучшее средство от сонливости.
Илия присмотрел пепельницу.
– Спасибо, я лучше закурю. Не возражаешь?
– Нет. Только напомни мне попозже занести тебе срез легких курильщика. Поставишь на свой стол.
Достав сигарету, Илия посмотрел на бескровное строгое лицо старой женщины, прежде чем прикрыть его простыней. За свою жизнь он видел сотни трупов. Как правило, на судебных снимках, но в последнее время и прямо перед собой. Мертвые не вызывали у него ни ужаса, ни отвращения. Только сострадание и интерес к тайне их гибели.
– Она сразу умерла? – спросил он.
– У нее было некоторое время помучиться.
Лежать и умирать без возможности позвать на помощь. «
