– Вы, видимо приезжий? – скорее утверждая, чем спрашивая, заметил дед, – И что к нам в такое время? За инопланетянами наблюдать?
– А что, водятся? – в тон ему спросил Костя.
– Да это смотря, сколько у вас запасов, – кивнув на бутылку, сказал дед. – Если это и всё, то вряд ли, ну может только какой светящийся объект, а если ещё столько, будет интересней. Ну а если контроль потерять, то можно даже побеседовать с представителями других цивилизаций.
– И что, вы совсем не верите? – засмеявшись, спросил Костя.
– Да вы знаете, в русалок и то проще поверить. А то понаедут и давай по горе шастать, а потом небылицы рассказывать. Я ведь здесь всю жизнь живу, но чтобы так уж явно, что-то увидеть, не было такого.
– Полностью с вами согласен, не знаю вашего имени отчества, извините, – решил продолжить знакомство Константин.
– Алексей Михайлович, но можно просто – Михалыч, здесь меня все так кличут.
– А я Константин, но можно просто – Костя. Присаживайтесь, – предложил он, уступая часть скамейки и доставая запасной стакан. Михалыч одобрительно «крякнул», усаживаясь и принимая стакан.
– Ну что ж за знакомство, – сказал он, и они дружно выпили. – Так зачем же, Константин, всё же вы к нам пожаловали?
Прекрасный вечер и вино сделали своё дело, и Костя стал рассказывать о своих проблемах, о предзащите, о Светлане и о том, что сюда фактически сбежал от реальности собственной жизни. Михалыч внимательно слушал.
– Так ты действительно диссертацию пишешь? И про что? – поинтересовался он, когда Костя закончил свой рассказ.
Пришлось задуматься, возможно, ли вот так, взять и нескольких словах объяснить то, что заняло у него несколько лет? И как оказалось, исследование ещё не закончено и не имеет логического завершения.
– Постараюсь объяснить, но предупреждаю, всё довольно запутано, – начал Костя, и немного задумался, после чего продолжил. – Я понимаю, Михалыч, что ты уже давно учился в школе, но такую науку, как физика, забыл вряд ли. И возможно, помнишь, что именно физики взяли на себя ответственность разобраться, как устроен наш мир. Сначала разделались с механикой, рычагами, шестерёнками и небесными телами…
– Ну, насчёт рычагов и шестерёнок, это я в курсе, – подключился Михалыч, – всю жизнь механиком на судах плавал. С небесными телами посложнее. Обычно, я их наблюдаю так, как мы с тобой сегодня, непосредственно с земли, да хорошенько подзаправившись, более подробной информацией не имею.
– Да и не надо, дальше речь о другом пойдёт, – благодушно согласился Константин. – Следующим пунктом взялись физики за молекулы, и, к великой радости исследователей, почти все тепловые процессы с молекулами оказались механическими. Всех это открытие очень обрадовало, и даже стало казаться, что всё открыли, всё поняли. Весь мир состоит из определённых объектов, или частиц пусть микроскопически малых, но частиц, взаимодействие между которыми, приводит к определённому результату. Ньютон даже предложил рассматривать свет, состоящим из потока частиц. Да не тут-то было. Появляется голландский физик Христиан Гюйгенс, и начинает утверждать, что свет – это волна. Ты сам, Михалыч понимаешь, как народ отреагировал, кому охота свой лавровый венок отдавать?
