– Это она? – спросил он, наконец, у Эльина. – Она спасла твою дурную шкуру?
Брат с довольной ухмылкой кивнул. Отец обернулся к Иде, коротко поклонился и спокойно сказал:
– Я бесконечно благодарен тебе, Дитя Нитей, за жизнь своего сына.
Ида судорожно выдохнула и отступила на шаг, но так и не смогла оторвать взгляда от глаз генерала – темно-карих внимательных глаз с очень яркими фиолетовыми искорками.
– Я не Дитя Нитей, – с трудом и ощутимым волнением выдавила она.
– Я вижу перед собой мага Разума, – коротко усмехнулся генерал, – и не помню, чтобы на Востоке у нас с тобой было иное имя, кроме этого. Скажи, кто глава вашего поселения?
– Алво Миртсин, – в каком-то полнейшем шоке прошептала Ида. – Мой отец.
– Прошу, передай ему, что я хотел бы встретиться и обсудить вопросы безопасности вашей деревни.
Ида сглотнула. Отец тем временем махнул мне рукой, приглашая на разговор, и отошел в сторону.
– Так сколько времени тебе нужно, чтобы собраться, Ида Равел? – ехидно уточнил я, подмигнул девчонке и поспешил к генералу.
– А ты думала, они с Эльином случайно такие уродились? – Услышал я за спиной веселый шепот Иръята.
– Я все же уеду, Эльин.
– Ида… – только и смог выдавить я.
Она стояла у окна в моей комнате, с задумчивым безразличием рассматривая Серион. От той девчонки, что вжималась когда-то в Рэго, с ужасом глядя на меня при первой нашей встрече, по крайней мере, с обеих сторон осознанной, не осталось и следа. Гордая, сильная и властная, сдержанная в эмоциях, даже местами скрытная, она мало напоминала смешливую травницу, сдавлено хихикающую в ладошку. Как по мне, с годами Ида стала во многом лучше. Общение с нашим отцом неплохо закалило ее тягу к справедливости, которая раньше казалось хаотичной и направленной во все стороны разом. Жизнь в Серионе, в городе, пропитанном магией Разума и нашим вечным стремлением к объективности и поиску истины, тоже оставила след. Ида научилась быть жесткой, особенно в вопросах, которые временами дорого стоили. Научилась парой слов заставить замолкнуть или выложить все, как на духу. Ну и, конечно, существование в роли Иды Равел, супруги и советника генерала Рэго, окончательно растоптали даже малейший намек на то, что эта женщина хоть чего-то способна бояться. Наоборот, побаивались ее временами наши дети и внуки. Да что там побаивались, от одной вероятности гнева Иды они приходили в панику не меньшую, чем тот ужас, который сама Ида когда-то испытывала ко мне. Меня это смешило – я-то чуял ее эмоции и понимал, что она ни капли не злится, что холодна, собрана и рассудительна, как и всегда. Они таких подробностей знать не могли, чем, собственно, она без зазрения совести пользовалась. Наш бесстрастный судья, не делающий скидок ни на родство, ни на титул, ни на прочие мелочи. Наша Ида Равел. Я бесконечно хотел бы удержать ее здесь, рядом с собой, и в то же время понимал, насколько это неправильно.
