– Глупая девчонка, – бархатный тихий голос раздался позади меня, и я открытой шеей почувствовала его дыхание. Он говорил, как и тогда, много лет назад, только теперь его слова не были колючими и язвительными. Они были скорее волнующими, как и само присутствие сейчас за моей спиной конкретно этого человека. – Ты думаешь, что я могу это делать из-за выгодности нашего союза?
– А разве это новость? – отозвалась я.
Люди нашего круга очень часто поступают именно так, так в чем же отличие в случае с Даниэлем? Но следует признаться, что даже имей он и такую цель, то конкретно его персона наиболее предпочтительна, чем, например, маркиза Берси, что прошлый месяц прислал к отцу своё деловое предложение. Глупец, решивший, что графу Алексу Белтоничу важнее перспектива, нежели собственная дочь. Моё растерянное лицо при виде закорючек, собственноручно выведенных Берси, сказало отцу обо всём, и спустя пять минут маркизу был направлен письменный отказ.
– Да, так действительно принято и я даже хорошо понимаю это и в большинстве случаев одобряю, – он выделил последнее слово. – Но я не все, если ты это заметила.
Заметила, ещё как. Мне даже страшно стало повернуться, потому что Даниэль до сих пор стоял позади меня, не прикасаясь, но мне и этого было достаточно.
– Ну, так что, Ярос- с- слава? Стоит идти к твоему отцу? – он произнёс моё имя так.. нежно.
– Попробуй, – с каким- то вызовом ответила я и развернулась, чтобы смотреть на него в такой момент, а уж тем более не отгораживаться занавеской.
– Спасибо, – он осторожно, самым нежнейшим образом приподнял согнутым пальцем мой подбородок и поцеловал. Легко, словно пёрышко коснулось моих губ.
– Ты … – внятная речь куда-то подевалась, что было для меня весьма несвойственным делом.
– Не бойся, – горячая мужская ладонь сжала мои пальцы, – ничего лишнего. Пойдём, я покажу тебе новых рыб, что привёз для аквариума отца. А Бетси, служанка, уже спит, так не будем ей мешать.
Я скосила глаза на горничную и что-то засомневалась, что женщина действительно успела уснуть. Скорее всего, она просто подыграла Даниэлю.
– Да, конечно, я слышала, что он очень этим увлекается, – нарочито бодрый голос был мне несвойственен, но ведь и не каждый раз меня целовали. А если быть точной, ещё никогда.
Нет, молодые люди пытались произвести на меня впечатление и до некоторой степени так оно и было, но всё происходило как- то в шутливой, что ли форме. Для меня.
Отец, естественно не возражал против наших встреч с Гринвичем, с условием, что они не будут выходить за рамки приличия.
