– Может статься, что мастерство это в очень непростую ситуацию заведёт меня.
– Сцинка, хватит. Ешь мясо. Впущу.
Алиша повертела на вилке сочный кусок ягнятины.
– Я заплачу хорошо, Густав. Тебя не обижу.
– Вот дурная баба! – фермер бросил вилку. – Говорил же сколько раз уже, денег с тебя не возьму!
Когда-то давно Сцинка убила преступника, вырезавшего семью Густава, его пожилых родителей и маленького брата. Не по заказу фермера, подвернулся под руку убивец, мешал, бывает так. А теперь есть Густав, должник.
– И я тебе сколько раз говорила, что ничего ты мне не должен.
– Про тот случай? – фермер нахмурился. – То уже забылось. Земля моим пухом, а этому… гореть в аду.
Ад на земле, и черти здесь уже давно, подумалось Алише, Густав продолжил.
– Ты пойми, Сцинка. Люди могут делать для тебя что-то просто так!
– Выпил уже лишнего, Густав? – она покосилась на его стакан.
– Как хочешь, Сцинка. Некуда будет бежать, приходи.
Сцинка ещё хотела поговорить о том, что слышала и видела у стены. Знает ли об этом фермер? Что думает? Общается же он с торговцами и другими людьми. Да, Густаву несладко придётся. Землю свою и хозяйство он никогда не бросит. Что же их всех ждёт?
На следующий день Сцинка заглянула в трактир, где её уже ждала записка от Смотрителя. Почерк Алиша знала. Городской божок сообщил ей, что пора возвращаться. Куда, понятное дело, не сообщалось. Сцинка сама знала, в дом Мадам Делавинь.
В доме у Мадам всё было по-прежнему. А вот город, как показалось Сцинке, больше обычного волновался. Слухи доходят, не иначе! Нужно узнать, сам Смотритель не собирается ли куда? Лавинья вот о своей судьбе вовсе не беспокоилась. Любовь к Ксандро, должно быть, после его освобождения, засияла новым светом. Алиша сразу предупредила, что про этот пылкий роман слушать не будет, начала выпытывать у подруги слухи о войне.
– Ну, слухи, а что слухи? Мало ли чего народ болтает! – Лавиния рассматривала свой новый башмачок.
– Совсем тебе твоя головушка отказала, да? – Сцинка подошла, постучала по упомянутой части тела. – Смотритель что?
– Спроси у него сама. Он всё больше тут торчит. Даже кабинет перенёс.
– А дом его что? А семья?
– Семья, семья, – Лавиния безразлично зевнула. Уехали все его вроде куда-то.
– Уехали? И тебя не насторожило?
– Да что ты от меня хочешь, Сцинка?! – Лавинья вскочила с места. – Мне от этого их отъезда только работы больше. Терпи его каждую ночь. Хорошо, хоть спит крепко. Из кровати можно незаметно выскользнуть.
