Иван Фёдорович выбрал второй вариант, ибо возможные и так им ожидаемые встречи с однополчанами там были наиболее вероятны.
На Театральной площади было не протолкнуться – сотни, нет, тысячи участников войны искали и находили там своих однополчан. Таблички с номерами войсковых частей, по которым группировались ветераны, стояли прислонёнными к фасаду театра, а многие были просто воткнуты в местные цветники и газоны.
– Иван Фёдорович!
Иван Фёдорович оглянулся: неужели это его. Так быстро! Но кто?
– Иван!! Ваня!!! Я здесь!
К нему через толпу фронтовиков пробивался седой, крепко сбитый, ещё не старый ветеран в военном кителе с погонами полковника и с воинской фуражкой в руке.
– Иван Фёдорович! Это я, Шевченко!
– Иван Петрович, ты?!
– Я, конечно, я!
Иван Петрович Шевченко был на несколько лет моложе Ивана Фёдоровича. До войны они жили в одном доме, а в ноябре 1941 года одновременно были призваны в ряды действующей армии Куйбышевским районным военкоматом города Горького. Вместе служили-дружили в составе 13 гвардейского стрелкового полка 3 гвардейской стрелковой дивизии до начала 1943 года, после чего их боевые пути-дороги разошлись.
Два Ивана крепко обнялись. И стояли обнявшись долго-долго… Оба украдкой вытерли предательски набежавшие слёзы.
– Да ты целый полковник! Всё служишь?
– Да, Ваня, служу. Не поверишь – живу в Одессе, в собственном доме. Там и служу – в политическом управлении Одесского военного округа. Женат, жена Галина, детей бог не дал. А как ты?
– Иван Петрович, я демобилизовался в июне 46 года. Дослужился до капитана. Сейчас работаю мастером на хим. заводе здесь, в Горьком. Живу там же, в Почаинском овраге.
– А семья, Ваня?
– Всё в порядке, Петрович, жена и дочка живы. Дочь замужем, два внука у нас.
– А жена кто – Мария?
– Да, моя Муся – Мария Павловна.
– Эх, Иван, а я ведь был влюблён в твою Машу. Не ревнуешь случаем?
– Я знал об этом, Иван. Что было – то прошло. Молодой ты ещё, а тогда, перед войной, совсем пацан был, глупый. Не сердись, проехали. Видел кого наших?
– Видел, Ваня, видел. Не поверишь – видел Зайчика!
Подросток Вася Зайцев прибился к их полку весной 1942 года. Белобрысый, встрёпанный, худой паренёк лет 14 подносил боеприпасы, помогал раненым и быстро стал своим – «сыном полка», нет, «сыном» третьего батальона 13 гвардейского стрелкового полка. Более того, за его смышлёность и расторопность заместитель командира батальона Иван Фёдорович произвёл его в ординарцы. Помощников лишних не бывает, а на войне особенно. И простой паренёк Вася оказался настоящим героем, да ещё каким… Дело было в мае 1942 года при обороне Ленинграда. Войсковая часть Ивана Фёдоровича и Ивана Петровича занимала позиции в районе деревни Дубовик Киришского района Ленобласти. Мужчин призывного возраста среди деревенских уже не было, всех призвали на фронт. Чтобы пережить тяжёлое время, остальные решили обосноваться в лесу в 8 километрах от деревни. К ним прибились беженцы-горожане. Туда же в чащобу сельчане привели свою немногочисленную скотину. И надо же было такому случиться – стал по-вечерам налетать на них немецкий истребитель и охотиться на людей. Нашёл фашист лесную просеку, которая и привела его самолёт к укрытым в чаще советским людям. Прилетал каждый вечер, поубивал пасущихся коров и нескольких пожилых сельчан, не успевших укрыться от крылатой смерти. Мы посылали в чащобу пару бойцов пугнуть немца, но что может мосинская винтовка против боевого аэроплана, да хоть две винтовки?
