У дяди Славы, третьего сына бабушки, была на плече татуировка – чертик на месяце. Он одевался, как стиляга, в джинсы и ярко-желтую нейлоновую рубашку «Олимпиада-80». У него были курчавые волосы и баки, как у Мика Бокса, а еще он был Бог в радиоэлектронике. Однажды дядя Слава позвал меня в гости, он жил вместе с бывшей женой и сыном Алешей в двух комнатах коммунальной квартиры дома номер 2 по той же улице Меркулова. В глубине его комнаты стоял аквариум, но в нем не было рыб. Он был наполнен стеклянными трубочками и лампочками. Дядюшка включил проигрыватель, и все это сооружение – светомузыка – заискрилось огнями. А когда Челентано запел “Soli”, преломление света достигло апогея: на задней стенке аквариума появилось еле различимое, скорее призрак, мираж, изображение Девы Марии. Дядя Слава работал не на ВОГРЭСЕ, но тут же, рядом, на заводе «Синтез Каучук», сокращенно – СК.
Четвертый – Сережка, был слишком молод, чтобы мы называли его «дядей». Он единственный унаследовал от бабушки невысокий рост, и всегда упорно боролся с этим: занимался специальной гимнастикой долгое время. А мы, противные дети, дразнили его «Пенек». Отслужив в армии он, вместе со своим приятелем Игорем, много ездил по стране, устраиваясь разнорабочим в геологические экспедиции, а после увлекательно рассказывал. Потом осел, занялся фотографией, мотоциклами и тоже пошел работать на ВОГРЭС.
Помимо четырех сыновей у бабули было еще двое внуков мужского пола, и когда нелегкая заносила меня к ней в гости, она звала меня так: «Володь… Саш… Алеш… Тьфу, ты! Ирочка! Сыночек, поди сюда!»
У бабули в доме пахло стерильными бинтами, «Корвалолом» и солянкой. Пододеяльники были цветистые, а перед сном она читала только сказки. Она никогда не ругалась, если мы убегали плавить из решеток аккумуляторов свинцовые грузики в воронке кирпича на костре. Или гоняли допоздна мяч у здания ОКБА. Или если мы пропадали на целый день – делали тайники возле заводской узкоколейки. Она не ругалась, когда мы подожгли селитру на балконе третьего этажа, Она была очень терпеливой, мужественной. Бабушка маленькая, благодаря которой я познакомилась с заводской столовой (она была общая для ВОГРЭСА, СК и ОКБА, и питались там по талонам) и «Кулинарией» – бабуля всегда давала денежку на коржик и лимонад.
Бабуля не понимала, что такое пенсия. Работала ночным сторожем в СМУ-22, у нее даже там было ружье! Она всегда мчалась по первому зову родной сестры Анны Семеновны – одинокой болезненной женщины – через весь город, отстоять в очереди за дешевыми «потрошками».
