Двухэтажный кирпичный альков представлял собой образец современной усадьбы. Черепичная крыша, на макушке которой, ловя направление ветра, танцевал металлический флюгер. Аккуратные, мощеные плиткой дорожки, как будто в дендрарии, были обсажены всевозможными многолетниками. Палисадник – гордость хозяйки, раскинулся сбоку. Летом в нем пышно цвели ароматные лилии, распространяя вокруг неземной аромат. А сейчас, укрытый слоем снега, он немногим отличался от остального ландшафта. За домом, словно боясь показаться гостям, прятался маленький сруб. Деревянная баня, что в летнее время спала, сейчас деловито пыхтела, извергая наружу накопленный пар.
Внутри их дом был просторным и светлым. И если за внешнюю часть отвечал дядя Витя, то внутренним убранством целиком и полностью заведовала Татьяна Федоровна, Лёшкина мама. Потенциальная свекровь не просила называть её матерью, и Янка сперва обращалась к ней, тщательно проговаривая имя и отчество. Но постепенно, лишенное официоза, их общение стало практически родственным. И длинное «Татьяна Федоровна» сократилось до короткого «тёть Тать».
Едва они успели разуться, как на пороге прихожей появилась хозяйка. Опоясанное большим клетчатым фартуком, её пышное тело излучало особую ауру. В странах Азии такую фигуру сочли бы символом плодородия! Она обтерла ладони о фартук и протянула их для объятий разоблачившейся Янке.
– Что-то ты бледная, – обняв, она оценила её внешний вид.
– Её вырвало, – доложился Лёшка.
Его мать просияла, и Янке ничего не оставалось, как поспешно добавить:
– Тёть Тать, это не то, о чём вы подумали!
Татьяна Федоровна слегка расстроилась, но виду не подала.
– Иди, приляг, деточка, – велела она, подталкивая её в сторону гостиной и обращая свой взор на сына.
Просторная зала с большим телевизором и псевдокамином напоминала декорации к согревающим душу рождественским фильмам. В углу, заслоняя окно, стояла огромная ёлка. Корявые ветви топорщились, увешанные всевозможными цацками и опоясанные мишурой. И пускай в этом праздничном одеянии не было изящества и симметрии. За то было видно, что дерево украшено детворой.
– Тёть Яна приехала! – бросился к ней пучеглазый мальчишка. Ему было шесть. И куда больше объятий с гостями его волновало наличие в их сумке гостинцев. Потому наградив её коротким чмоком, мальчуган умчался исследовать содержимое привезенных пакетов.
– Вот она, красотка, – гортанным эхом разлетелся по комнате голос Любани. Янка обернулась.
