— Здоровская!
— Серебро, да?
— У нас во дворце таких полно!
— Коней нету!
— Еще и получше есть!
— Все равно здоровская!
— Ты почему ею в нас не кинул?
— Жалко стало.
— Фибулу? Или нас?
— Точно, — засмеялся Пирен. — Нас пожалел!
— Разве ты Гиппоной, а? — подхватил Алкимен. — Ты же Беллерофонт[21]!
Я распух от гордости. Метатель-Убийца! В кои-то веки Алкимен меня похвалил!
— Точно!
— Мне в грудь ка-ак засадил!
— А мне по уху…
— Ладно, пошли уже. Дома хватятся, накажут.
Фибулу я прицепил себе на хитон. Всю дорогу обратно я гордился своей находкой, а пуще того — новым почетным прозвищем. И еще немножко после гордился, пока нам не устроили взбучку за побег с занятий.
⁂
Беллерофонт. Метатель-Убийца.
Мокрый, счастливый, маленький, я не знал, что прозвище прилипнет ко мне надолго. Надолго? Навсегда, до конца моих дней. Прилипнет, вытеснит имя, станет второй кожей.
Только значение его будет с годами меняться.
— Где вас гарпии носят?!
Мы хотели тайком прошмыгнуть на задний двор. Ага, разогнались! Наставник Агафокл упал на нас как орел на ягнят:
— Правитель что, ждать вас должен?!
Алкимен с Делиадом виновато потупились. Знали, хитрецы: лучше казниться напоказ да помалкивать — меньше влетит. Агафокл навис над нами: чистый тебе Громовержец, живое воплощение неотвратимости наказания. И молния при нем — буковый посох, отполированный ладонями до блеска. У меня затряслись поджилки. Братьев Агафокл охаживал посохом без стеснения. Проказничаете? Вот вам! Сыновья владыки? Вот вам два раза! Наставнику отец лично разрешил лупить детей и в хвост, и в гриву. Кости мои, сказал, а мясо твое, новое нарастет.
Меня Агафокл еще ни разу не бил. Но все ведь когда-то случается впервые, так? Я поспешил взять пример со старших братьев: уставился в землю и молчал.
Пирен, балбес, не выдержал первым:
— Отец нас ждет?!
— Не хватало еще басилею Эфиры дожидаться вас, бездельников! — в речах наставника крылось противоречие, но я по малолетству не сообразил, какое. — Бегом переодеваться! Забыли, что за день сегодня?!
Алкимен звонко хлопнул себя по лбу:
— Прости, наставник! Мы мигом!
Братья со всех ног рванули к нашим покоям. Я — за ними.
— За побег я с вас еще спрошу! — неслось нам в спины. — Вот вернетесь…
Подбежав к каменным лоханям для омовения, мы сбросили хитоны.
— Какой сегодня день? — спросил я, плеща на себя водой.
— День моления о приплоде, — загалдели братья.
— Давай, обтирайся!
— Хитон надень почище…
Моления? Значит, будут жертвы. Я вспомнил, как дедушка Сизиф ругался вчера на папу и бабушку Меропу. Стыдил за то, что они ему погребальных жертв не приносили. Его даже из Аида отпустили, чтобы он это дело исправил. Значит, сегодня и дедушке принесут положенные жертвы, чтобы два раза не ездить. И он отправится обратно в царство теней? Я загрустил. Дедушка только-только вернулся! Даже не успел рассказать мне продолжение своей сказки.
