Возможно, мы и пережили всю эту историю с Фелисити, но я ничего не забыла. В некотором роде это мне тоже нравилось. Мне нравилось заставлять его чувствовать себя так, хотя он не имел права злиться. Я хотела, чтобы он представлял меня с другим мужчиной и злился, ведь несмотря на все исцеления, я все еще видела ее. Все еще представляла, как она учит Джея тому, что он делал со мной.
Так что да, мне было жарко, когда я вышла из машины — определенно не дожидаясь, пока какой-нибудь мужчина откроет мне ее — и ворвалась в наш дом. Возможно, я также была немного пьяна, как подросток. И злая трезвая женщина, чаще всего, превращалась в абсолютно чертовски разъяренную пьяную женщину.
Я снимала макияж в ванной, когда он пришел. Я ждала его. Страстно желала.
На нем не было костюма. Рубашка расстегнута, обнажая оливковую грудь, невероятно вылепленный торс, пояс Аполлона, брюки расстегнуты.
Я собралась с духом, чтобы противостоять всем чувствам, которые возникали при виде этого, и изо всех сил старалась смотреть в зеркало, сосредоточившись на текущей задаче.
— Ты все еще злишься на меня? — он прошептал мне на ухо, его рука скользнула по моему бедру.
— Да, — прошептала я, глядя на него в зеркало. — Просто в ярости.
— Хорошо, — сказал он. — Подними платье и положи руки на тумбу.
Я действительно хотела ослушаться его. Хотела уйти, принять ванну с пеной и оттолкнуть Джея. Но это было невозможно. Нельзя игнорировать то, как моя киска сжалась от его тона, от расплавленного греха в его глазах.
Я сделала, как он велел.
Что-то гладкое и холодное пробежало по моей обнаженной коже. У меня задрожали колени. Я точно знала, что это. Кожаная трость, которую Джей использовал против меня. Та, что оставляла на моей заднице красные рубцы и из-за которого мне было неудобно сидеть несколько дней. Та, которую я, черт возьми, обожала.
— Знаю, тебе это нравится, зверушка. — Джей наклонился вперед, так что его горячее дыхание коснулось моего уха. Он водил тростью вверх-вниз, поддразнивая меня.
Я вцепилась в стойку и наблюдала за ним в зеркало. Его взгляд был злым, опасным. Я горела.
— Ты же знаешь, мне это тоже нравится, — он поцеловал меня в шею. — Мне нравится видеть отметины на твоей безупречной бледной коже, — его рука впилась в кожу моего бедра. — Мне нравится причинять тебе боль.
Я ахнула, когда его рука переместилась с бедра, хватая за трусики.
— Тебе нравится, что я контролирую тебя, Стелла. И бесит одновременно. Тебе, бл*дь, это нравится.
