— Не получится, — сказала я. — Потому что у тебя нет другого выбора. Я твоя жена. Ты дал клятвы, Джей. Каким бы злым ты ни был, держись своих слов, Джей. Выполняй обещания. Ты обещал остаться со мной навсегда. Так что сделай все правильно.
Я не сказала ему в ту ночь.
Или в ту, что после.
***
Три недели спустя
Он не заметил.
Это маленькие, незначительные вещи, но Джей обычно замечал все.
И он не заметил, что я не пришла домой и не налила себе бокал вина, что было рутиной, которую я считала почти священной. Он всегда наливал мне вино, я изящно потягивала его, ждала, пока он выйдет из комнаты, и выливала все в раковину. Я понимала, что это было почти святотатством, учитывая, сколько стоили бутылки и насколько они были редки и желанны, но я не хотела рисковать. Не хотела потерять нечто драгоценное.
Джей не замечал, что от малейшего прикосновения к моей груди, я вздрагивала от боли, потому что всякий раз, когда он прикасался ко мне, это было с животным голодом.
Он также не заметил, что по утрам я ела сухие тосты и сладкий чай вместо тройной порции латте.
Он ничего не заметил. Потому что его мысли были где-то далеко. Он думал о растущей напряженности в отношениях с русскими, если это вообще можно назвать напряженностью. Они приказали напасть на меня и Рен, что, конечно, они отрицали, и Джей не смог найти никаких доказательств. Все было сложнее. Никого прямого объявления войны.
Джей объяснял мне все это в течение многих ночей, его слова были отрывистыми, выражение лица напряженным, а его рука — та, которая не касалась меня — сжата в кулак. Он был напряжен, готов к чему-то. Я не могла добраться до него, до той мягкой сердцевины. Он спрятал ее обратно, потому что был напуган.
Не за себя. Я знала, что Джей сталкивался в своей жизни с гораздо худшим, он не боялся ни за себя, ни за свой бизнес, ни даже за своих сотрудников. Он боялся за меня. Я только тогда по-настоящему начала понимать, почему он был самим собой. Почему так тщательно структурировал свою жизнь, следя за тем, чтобы никто не приближался, никто не становился для него важным.
Потому что в его бизнесе люди, с которыми он вел дела — например, гребаная русская мафия — отбирали этих людей и ранили до тех пор, пока не осталось никаких уязвимых мест, которые можно еще ранить.
Однажды днем я размышляла обо всем этом дома, по телевизору шло какое-то дурацкое реалити-шоу, грызла свиные шкварки, потому что это было единственное, что я могла сейчас переварить.
