– Запах мужского пота, как будто в раздевалку боксерской секции зашел.
– Обживается он, обживается.
– Плохо это?
– Конечно плохо, девочка приходит хоть в сознание свое?
– При мне нет, мяса сырого наелась и уснула. Мать – в обморок.
– Да, беда. А этих Богатовых я вспомнил. Витька пацаненком уток пас, я еще в Крестовке жил, помню его. Что они сами ко мне не обратились. Ты-то наверно и денег с них возьмешь?
– Ну..Как бы..
– А вот оно, нашел, нашел. В самом углу был. Воняет падла как твой бес.
Тарануха сел на койку и принялся развязывать узел из мешковины. Развязал, слегка надорвав край, громко чихнул и вытащил из большого мешка маленький тряпичный узелок из белой материи. Положил его на стол и с серьезным видом произнес:
– Вот Антон, в науке знающих это нужное растение, перетертое в порошок, самое важное средство, чтоб беса шугануть. Эту траву я зову «пугач». А вообще это софора. Бес уйдет, точно знаю. Запах перебьет его. Главное вонь его перебить. Сам не дыши им сильно. Понял?
– Это что Олесе под нос его дать понюхать?
– Можешь прям пригоршню в лицо ей бросить. Верное дело.
– Я вас понял. И наговор читать?
– Да что хочешь, то и читай. Пусть бес надышится.
– Что-нибудь вам должен за этот подарок?
– Будешь завтра в нашем крае, завези мне сахару килограмм, или два. Ты понял. Полакомлюсь.
– Хорошо. Я понял. Все будет.
– У меня много тут трав верных, но они одуреть как опасны, этот самый мягкий, пугач мой.
Следующим вечером он стоял у калитки домовладения Богатовых и думал, что когда он начнет говорить все заметят как дрожит его голос и от этого он станет дрожать ещё сильнее. Почему он забыл заехать за успокоительным в аптеку по пути? Ведь весь день только и думал об этом. Убрав палец с кнопки звонка, он принялся нервно закусывать губы и прислушиваться. Через полминуты раздались тяжелые шаги и дверь открыл изможденный Виктор, от которого слегка пахло спиртным.
– Проходите Антон, я вот, чтобы нервы успокоить коньяка пригубил, плохо мне.
– У меня есть одно новое средство от нашего союзника.
– А мы тоже союзника вам нашли. В доме уже ждет. Наш местный.
– Союзника? Мне?
В доме, пропитанном запахом корвалола и коньяка, духота смешалась с гнетущим страхом и всепроникающим отчаянием родителей. Мысли о проветривании не приходили в головы замученных хозяев. На лестнице ленивый серый кот, сложив лапки и медленно шевеля хвостом, наблюдал за лучом заходящего солнца. Сняв обувь в прихожей, до Антона донесся тихий разговор из кухни.
