– Я сам любитель поговорить с интересным человеком, когда в настроении. Правда, на дружбу никогда не рассчитываю и никаких иллюзий на этот счёт не питаю. Что касается одиночества, то тут наши взгляды удивительным образом совпадают. Мне порой кажется, что время уединения было лучшим в жизни.
– Я, признаться, немало удивлён таким поворотом, – сказал пожилой человек после некоторой паузы. – Большое счастье смолоду постичь столь важную истину, которая могла бы уберечь меня от всевозможных напастей, прими я её в ваши годы.
За испещрённом каплями окном эскадрой океанских лайнеров проплывали тёмные глыбы домов в гирляндах разноцветных огней. То и дело в автобусе раздавались звуки мобильных телефонов, напоминая о победном шествии века информационных технологий.
– Физическое уединение, конечно, штука хорошая, – обратился я к своему собеседнику. – Однако оно вряд ли может продолжаться долго. Поэтому подлинное благо заключается для меня в умении оставаться не затронутым калейдоскопом событий. Такое вечное уединение.
– Понимаю, понимаю, – повторял старичок, пристальнее вглядываясь в меня. – Жаль только, мало кому дана такая способность, – он глянул в окно, а затем спросил, будто опомнившись. – Не проехать бы мне остановку у отреставрированного краеведческого музея на улице Свободы!
– Не волнуйтесь, я напомню, когда вам приготовиться к выходу, – успокоил я его, поняв, что речь идёт о моей остановке.
Благодаря ясности ума и поразительному чутью, мне уже было понятно, что это очередной трюк, который должен вывести меня из равновесия, сходный с появлением таинственного толстяка. Только на этот раз я оставался спокойным, позволяя представлению идти своим чередом, не пытаясь разобраться в его деталях или попросту убежать.
Оставшееся время в пути мы по большей части молчали, лишь изредка обмениваясь скупыми репликами о капризах погоды.
– Приготовьтесь, нам выходить, – известил я его за минуту до остановки.
– И вы на ней сходите? – удивился он.
– Конечно. От себя всё равно не убежишь, – ответил я серьёзно, понимая в то же время, насколько нелепо звучат мои слова.
Когда мы вышли из автобуса и спрятались под свои зонты, я, не мешкая, поинтересовался у старичка об адресе его потерявшегося знакомого. Он достал из кармана роговые очки и вместе с ними клочок бумаги. Потом, вопросительно подняв брови и шевеля губами, долго всматривался в него сквозь толстые линзы, словно не понимая написанного. В конце концов, как я и ожидал, пожилой человек назвал номер моего дома на улице Свободы, быстро спрятав бумажку. Мне оставалось только сообщить ему, что нам по пути и указать рукой направление. Всю дорогу до двора старичок старательно огибал лужи, словно специально замедляя наше и без того черепашье движение. Наконец с горем пополам мы доползли до моего дома и я, очищая подошву от налипшей грязи о чугунную решётку ливнёвки, как ни в чём не бывало, попросил уточнить номер нужной ему квартиры. Старичок вновь полез за бумажкой, долго искал её по разным карманам, но так и не смог найти.
