Потихоньку мысли с образами растворились в мерном шуме ливня, и я стал медленно сползать в уютную дрёму. Однако шипение пневматических дверей и громкие шаги заходящего пассажира вновь вернули меня в салон автобуса.
– Уф! Хорошая погодка! – бодро констатировал невысокий старичок в чёрном берете, усаживаясь напротив меня. – Люблю дождь настоящий, проливной. Но терпеть не могу затяжную, моросящую тоску.
– Сегодня точно ваш день, – сказал я.
– Скорее вечер. Днём от боли в суставах спасения не находил. Но стоило ливню разойтись, как всё рукой сняло.
– Понятно. В гости, наверное, собрались? – поинтересовался я, больше из уважения, чем из любопытства.
– Можно и так сказать. Еду старого знакомого проведать. Он как ближе к центру города переехал, так и трубку брать перестал. Не случилось ли чего, – старичок стряхнул капли воды с рукавов коричневого плаща. – Это у вас, молодой человек, наверное, настоящих забот полно, а мы, старики, без особой нужды катаемся, – он вздохнул и улыбнулся.
– Честно говоря, меня сюда тоже тревога за человека привела. Вернее, за людей.
– Что ж, похвально.
– Ничего особенного. Тем более, что мои страхи оказались несколько преувеличены.
– Не важно. Главное, что вы оказались неравнодушны.
Я хотел было объяснить пожилому человеку, что движим, скорее, заботой о себе и, в сущности, мне всё равно, как будут развиваться события, но вовремя передумал. Вместо этого я сказал:
– Любой нормальный человек поступил бы также.
– Нормальных не так много, как принято считать. Вот в чём беда, – категорично заявил старичок. – Поверьте моему жизненному опыту.
Наконец двигатель ожил, и автобус начал плавное движение, разбрызгивая огромными колёсами образовавшиеся лужи. Единственный, не считая меня, пассажир сразу умолк и убрал с лица улыбку, как бы подчёркивая важность этого события. До следующей остановки мы ехали молча, но после неё, когда в салоне появилось ещё несколько человек, он чуть заметно подался в мою сторону и вновь заговорил.
– Знаете, молодой человек, полвека назад я старался завести больше друзей, надеясь через них ощутить полноту жизни и почувствовать себя нужным. Но довольно скоро выяснилось, что настоящие друзья, подобно животным из Красной книги, встречаются крайне редко. А вот лжецов, лицемеров и откровенных подонков на моём пути было масса. Поэтому я стал ценить общение с любым хорошим человеком, каковые тоже попадались нечасто. И лишь значительно позже, вместе с сединой, появился вкус одиночества и понимание того, что самым верным другом себе всегда был я сам. Жаль, конечно, потраченного в лихорадке ненужного общения времени, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда, – последние слова мой попутчик произнёс почти шёпотом, по всей видимости, боясь потревожить соседних пассажиров.
