– Генри, посади его напротив.
– Но, сэр…
– Он же в наручниках? – Заведующий оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на руки. – Вижу, да. Так что не беспокойся и, будь добр, посади, и, пожалуйста, выйди. Нам надо поговорить наедине.
– Хорошо, сэр. Если что, я за дверью.
Как только санитар удалился, заведующий обратился к вернувшемуся в нормальное состояние пациенту:
– Ну что, пациент палаты номер 204, кто вы на этот раз?
– Извините, но я вас не понимаю, я всегда был и есть Лоренцо Карбоне. Просто произошло что-то страшное…
– Ошибка длиною в жизнь… – пробубнил мужчина, продолжая перебирать тетради на столе.
– Что?
– Ничего, ничего, продолжайте. Это я так, о своем.
– Дело в том, что я помню, как после общения с пациентом вернулся в комнату санитаров, уснул, а проснулся в абсолютно незнакомом месте… таковым. – Лоренцо осмотрел свое дряблое тело. – При этом я понимаю, что оказался в этом заведении неслучайно, и прошу объяснить, как так получилось? Почему я оказался пациентом?
– К сожалению, я не могу сообщить о причине вашего нахождения в психиатрической клинике…
– Но почему? Какова причина вашего молчания?
– Я не мо-гу об э-том го-во-рить с ва-ми, – настойчиво повторил заведующий по слогам.
– Я ничего не понимаю… – прошептал пациент.
– Вы, Лоренцо, говорили одному из наших сотрудников о каком-то изменении. О чем именно шла речь?
– Наверное, я имел в виду, что ко мне пришло осознание. И теперь я… весьма озадачен происходящим. Вы прочитали мой дневник?
– Как раз этим и занимаюсь. Хорошо, что он небольшой, и поэтому мне осталось буквально пару страниц… Посидите минуту, я закончу читать, и мы посмотрим, что можно сделать…
– Хорошо, – с содроганием в голосе ответил старый итальянец.
– Ну вот и всё. – Сказал заведующий через некоторое время, а после встал с кресла и положил тетрадь в стопку к другим подобным.
– Что вы можете сказать?
– Улучшения есть, но незначительные. Мы продолжим ваше лечение, и если тенденция останется прежней, то исход будет на удивление отличным.
– Сэр, мне явно больше семидесяти… – Глаза Лоренцо намокли от подступающих слез. Дыхание сбивалось. – Какой может быть исход? Смерть? В этой жизни я уже ничего не добьюсь и прошу, умоляю, расскажите, что произошло со мной. Мой вечный удел – это палата в вашей клинике. Больше в этом мире мне не суждено познать.
– Лоренцо, я дал себе зарок, что ни при каких обстоятельствах не расскажу вам о вашем прошлом. Поймите, мои слова откатят ваше лечение назад, причем на неопределенный срок.
