Уже через час клинику наполнили вездесущие разговоры о трагедии. Я попытался выяснить странное поведение профессора, но все как один опускали голову. Никто не понимал, почему он так поступил с собой, ведь это был довольно жизнерадостный человек.
Но в памяти еще оставался момент, когда Эшвурд говорил о том, что после обхода поговорит с Нэйманом. Возможно, причина самоубийства кроется в их разговоре. Ведь профессор упоминал о сюрпризах, и, видимо, полученная информация оказала куда больший эффект, нежели удивление.
Спустя несколько дней, будучи уже самостоятельным санитаром психиатрического учреждения, я все же рискнул заговорить с обитателем палаты номер 204.
Как только я открыл окошко для серьезного разговора, сразу же обратил внимание на довольное, улыбающееся лицо Нэймана напротив. Он будто ждал этого момента и заранее стоял в ожидании моего появления.
– Лоренцо, я так рад тебя видеть, извини, что вспылил тогда.
– О чем был ваш последний разговор с профессором? – Его оправдания меня не интересовали.
– А с ним что-то не так?
– Вопросы здесь задаю я. Отвечай, или я применю силу.
– А ты на это способен?
– Сейчас никто не услышит твои вопли. А то, что будет больно, это я гарантирую.
– Ну-у-у хорошо, я расскажу все, что знаю… не приемлю насилие. – Пациент опустил голову, будто что-то вспоминая, и после короткой паузы, выпрямившись, продолжил: – Мы с ним довольно часто разговаривали о жизни; о проблемах, окружавших нашего профессора; о том, что в ином месте куда проще, чем в этом; и что там все проблемы кажутся абсолютно незначимыми. Я направил его на легкий путь. И он, видимо… прислушался.
– Так ты его подговорил на самоубийство.
– Нил все же сделал это? – Я прислонился спиной к двери, а Нэйман, будучи по ту сторону, повторил действие. После чего он продолжил, так и не дождавшись моего ответа. – Он долго решался на этот шаг. И хочу тебя заверить, Лоренцо, что все гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. И сейчас я даже в какой-то степени благодарен всем богам, что закон надо мной не властен, ведь я уже осужден на пожизненно, поэтому могу честно признаться… Я действительно ему помог совершить этот поступок.
– Полицейские интересовались мотивами, даже меня подозревали, но в итоге никто ничего дельного не сказал.
– Профессор был скрытным человеком. Он не считал себя вправе делиться своими бедами с чужими людьми.
– Но к тебе у него особое отношение?
– Это правда. Мы с ним постоянно разговаривали обо всем, что только можно представить. И однажды он признался мне, что болен, очень болен. И что подобная болезнь не поддается лечению…
