– Это про вашу душу! – рассердился Маг. И смягчился.
– В нашем разговоре много скрытых цитат. Их уже не надо закавычивать – это бесчисленная опадающая листва слов – перед похолоданием вашей планеты.
В общем, мы его зауважали, и стали побаиваться. И с этого урока стали называть нашего Магистра Учителем.
***
Вечером мы не спали.
– Что скажете? – спросил я. Марк скривился.
– Да как-то… Что-то со мной происходит. Как будто на шахматной доске ума перемешались все фигуры. Не могу разворошить прежние смыслы.
– А я ничего. Все это знал, правда, рациональным умом. А тут, вроде, оживило. Короче, появилось вдохновение.
К этому времени во мне открылся какой-то клапан: беспрерывно мелькали прозрения.
Матвей был раздражен, тяжело ворочал в кровати свое большое тело.
– Разбудил, гад, наши души! Я вошел, как это… в экзистенциальное одиночество, а в радость так и не вырвался. Только жажда гложет. Раньше все было ясно, а теперь не знаю. Где моя прежняя безмятежность?
Марк серьезно сказал:
– Ничего, скоро у тебя все восстановится. Как только включишь телевизор – как рукой снимет.
– Что ты имеешь против моей устойчивости? – огрызнулся тот, и продолжал ворчать:
– А сам хлюпик с выдранной бородкой. Нет в нем ничего мужественного. Бабы таких не любят.
Меня что-то задело.
– Бабы дуры, ищут сильных самцов с буграми мышц во времена насилия и драк, как сейчас, так им легче защититься. А в нормальное время любят умных и интеллигентных.
Бухгалтер Петр непривычно колебался.
– Когда враг христиан Савл услышал неизреченные слова Иисуса, которые человеку нельзя пересказать, то без колебаний пошел с ним. И стал святым Павлом. Наш Учитель, конечно, не Иисус, но может. Ой, как может.
Юдин беззаботно валялся на кровати, как всегда, держа в руках ручку и блокнот.
– Неужели вы ему верите? Все это слова, слова… В нем есть что-то скрытное. Чего он, все-таки, от нас хочет?
– Тебе не понять, – холодно сказал Марк.
Мы ворочались, сна не было. В головах роились какие-то промельки надежд, казалось, все теперь пойдет не так.
На следующем уроке мы сидели сонные, хотя в тумане недосыпа играли веселые зайчики.
Учитель стал экзаменовать нас, выясняя отношение «нашего внутреннего» к происходящему за окном, в реальности. Матвей спросил:
– Вы об агрессивных действиях Запада?
И в нем поднялся гнев.
– Пиндосия гадит! У них там такая же жажда победы демократии, как у большевиков победа социализма во всем мире. Они за мир, но когда их демократия победит.
