Наконец, Павел предложил голосовать.
Из числа самых умных, вроде нас, прилетевших из космоса, выбрали ответственных исполнителей по вопросам войны и мира, внутренних споров и конфликтов, назначения присяжных заседателей в судебных спорах.
Юдина и Михеева не избрали в парламент.
У Юдина внутри что-то упало.
– Будущее придет – оно вас уничтожит!
– Будущее уничтожит и всех нас, – отвечал я.
Павел сказал что-то нелепое:
– И, наверно, перейдет в бессмертие.
Те удалились, скрывая уязвленное самолюбие:
– Еще посмотрим, кто победит!
У них было много сторонников, которые были недовольны аморфностью новой власти и странными ограничениями, что накладывала Конституция. Особенно они боялись врагов-варваров, которые, несомненно, могли истребить всех.
Но мы еще не осознавали страшной силы противостояния агрессивной уютной архаики – неуютному модерну. Я не был ни на одной из сторон, потому что не знал, правилен ли путь модерна. Как правило, движущие силы истории уничтожают в борьбе один другого, а побеждают третьи – мародеры.
Когда определились с управлением, возникли споры об экономическом положении и благоустройстве полиса.
Марк предложил:
– Нам придется принять идею «чучхе» – опоры на свои силы.
Все развеселились.
– А где мы возьмем другие опоры? Обопремся на Перуна?
Разгорелись непримиримые споры по экономической программе. Предлагались разные идеи: организовать коллективные хозяйства (колхозы), чтобы производить достаточно продуктов; создать фабрики для производства нужных вещей; организовать конкуренцию товаров на возникших там и сям базарах; создать научные центры…
Михеев вдруг выдал нечто утробное:
– Давайте раздадим землю каждому поровну.
Юдин поддержал:
– История доказала, что большевики завели общественную собственность в тупик.
– А возникшая после частная собственность завела в тиранию капитала! – раздраженно сказал Петр.
Павел насторожился:
– Неизбежно начнется расслоение. Это что же, сразу начинать с неравенства? Это же прямой путь к расслоению на богатых и бедных, частная собственность! Менее удачливый будет работать на соседа. Так и до рабства дойдем.
– А что? – засмеялся Михеев. Вся пассивная масса итак будет в рабстве.
– Пассивная масса не любит свободу, – поддакнул Юдин. – Ей хочется притулиться к сильным, чтобы избежать опасностей.
Я не любил расхожие мнения. Народ – совок и послушный обыватель? Если так – не судить, а презирать, то весь народ станет плохим, кроме узкой кучки презирающих. Такие мысли были у многих интеллигентов погибшего прошлого. Однако, если весь народ плохой, то для кого мы работаем? Для себя, презирая всех? О народе надо думать иначе – жалеть и делать все, чтобы ему было лучше. Тогда у него, или его детей будет возможность совершенствоваться.
