В модели Голда «стрела времени» при переходе от стадии сжатия к стадии расширения в каждом цикле меняет направление. При этом энтропия стремится к максимуму в момент наибольшего расширения.
В связи с работой Голда, кэмбриджский астроном П. Девис предложил немного другую модель, в которой энтропия достигает максимума в сингулярном состоянии.
Девис пытался разработать модель такой Вселенной, в которой происходила бы бесконечная повторяемость циклов, но при этом на стадии сжатия не возникали бы явления типа «светящегося ночного неба».
По словам самого Девиса, «картина состоит из двух темпоральных областей с взаимно противоположными направлениями времени, разделенных малой областью, в которой время не имеет направления».
В отличие от модели Девиса и других моделей с цикличным темпорализмом, ученик А. Эйнштейна Дж. Уилер и его школа предлагали совершенно противоположную модель Вселенной.
Уилер пришел к выводу, что с точки зрения теории относительности, время не одномерно, а многомерно и даже бесконечномерно. И не может быть охарактеризовано одним параметром, как это обычно делается.
Согласно Уилеру, переход от одного состояния к другому в «пространстве-времени» теории относительности может быть реализован во времени бесконечным числом способов. При таком подходе поведение объекта отображается уже не одной мировой линией, а целым «листом», содержащим бесконечное число таких линий.
В подобной модели понятие временного порядка событий вообще теряет физический смысл.
«Приходится отказаться, — пишет Уилер, — от картины мира, в котором любое из происшедших настоящих и будущих событий занимает от века ему предназначенное местов великом каталоге, именуемом „пространство-время“. Нет более „пространства-времени“, нет „времени“, нет отношения „раньше — позже“. Не имеет смысла вопрос „а что потом“?»
Именно такая модель цикличной Вселенной и исходящие из неё положения лучше всего согласуются с предложенной мной теорией безвременья. Вероятно, Уилер был одним из первых учёных, кто по-настоящему усомнился в существовании Времени, как физического явления. К сожалению, мне не известны его дальнейшие рассуждения по данному поводу. В любом случае, сделанные им выводы лишний раз подтверждают тот факт, что никакого Времени нет, и во всех смыслах, касающихся продолжительности чего-либо, говорить стоит лишь о движении или пространстве-движении.
Закончив теоретические рассуждения о природе «времени», я перехожу к рассмотрению тех вопросов, которые касаются практической стороны нашей темы. То есть к явлениям и свойствам «времени», которые так или иначе проявляются в жизни людей. Это касается сжатия или растяжения «времени», спонтанных перемещений и гипотетических путешествий во «времени» и т. Д. Опираясь на теорию безвременья, я постараюсь раскрыть те тайны пространства и «времени», на которые современная наука пока не дала однозначных и утвердительных ответов.
