Сокровище Кубы и в частности Варадеро это пляж. Утром одним из любимых занятий было ленивое хождение вдоль полосы прибоя. Вернее, никакого сильного прибоя там нет, просто полоса, где прозрачная вода касается чистого песка. Можно идти полчаса и не наткнуться на человека или замок из песка, продолжать движение пока не надоест. Ничто может не привлечь внимания. Рыбы очень мало. Рано утром её пугают местные рыбаки с оригинальным способом ловли. С берега они опытным взглядом как-то видят маленькие скопления рыб и сильно бросают в их сторону сеть на верёвке. Сеть с грузами обволакивает рыбёшек и на выходе даёт кидавшему несколько штук похожих на салаку или сардину. Как вообще можно что-то поймать таким простым образом мне неясно. Но до восьми утра мы встречали по два-три таких рыбака. В вёдрах у них бывало по несколько десятков рыбёх. Так вот, ничто не отвлекает от ходьбы босиком по тёплой воде. Кроме потрясающих ракушек. На самой линии прибоя, после ночи, имеется огромное число небольших плоских округлых ракушек с ребристой или гладкой поверхностью. Отличный сувенир. Но в самой воде, из песка торчат более значительные сокровища. Можно зайти чуть глубже, по колено, внимательно смотреть под ноги и обнаружить, что там есть крупные спиральные раковины от оранжевого до почти алого света. Они целые, без обитателя внутри и покрыты блестящим лаком, глазурью, на ощупь напоминающую финифть. Раковины примерно одного размера, кулак взрослого человека не может полностью скрыть раковину. Они красивые до степени купил бы на базаре, если бы встретил. Охряные, рыжие, цвета кирпича, отдельные светлые, так и просятся в коллекцию сувениров с Кубы. Лежат они не таким плотным слоем, как округлые на берегу. За ними нужно походить и быть на чеку. После десяти утра всех их уже находят и уносят туристы, потому что мимо пройти нереально. На них можно наступить нечаянно, заходя в воду, но всякий их тут же прибирает к рукам. Что делали и мы. Наша прелесть. Подбор ракушек стал ежедневной частью пляжных дел в первой половине между завтраком в ресторане и вторым завтраком на пляже. На лежаке наше семейство обменивалось ракушками, обстоятельствами их находки, сортировала и оставляла для транспортировки домой только самые целые крупные и красивые. Или ракушки нового типа, что ещё не попадались. Все другие аккуратно были сложены рядом с лежаками и радовали глаз весь отпуск. На пляже была возможность взять лодку с парусом и катамаран. Второй вариант очень повеселил моих. Они уплыли далеко и вернулись ко мне на мелководье чтобы поснимать друг друга и упасть в воду с судна. Вода была такой спокойной, что лёгкий катамаран развивал большую скорость. За купленный час мои девушки объехали весь видимый пляж и казалось могли пройти полпути до США. В такой воде немудрено, что многие кубинцы переплывали океан во Флориду на подручных средствах. Езда под парусом осуществлялась с помощью пляжного инструктора. Всё оказалось совсем недорогим. Оплачивая за границей, я всегда сначала думаю, я сколько бы мне не жалко было за эту вещь или услугу дома, в России. Час катамарана по изумительной воде, с возможностью нырять и загорать, нового и лёгкого велосипеда на море, дал был я 1000 рублей? Да, конечно. А тут даже меньше. Такой подход позволяет не экономить на пустом месте и всегда быть адекватным. Такси на кабриолете 1956 года выпуска по берегу, с ветерком, полчаса до курортного городка с фотографиями и шутками, с возможностью выбрать кабриолет среди нескольких, сколько бы я заплатил дома? А тут 5 долларов или евро. Поехали немедленно! Пляж был до того сокровищем, что даже мусор, редкий, но всё же имевшийся, вызывал любопытство. Это были, например, окурки сигар. Я обработал одну, очистил и раскрутил чтобы показать дочке из чего делаются сигары. Что такое табачный лист и как он пахнет, резко и очень запоминающимся образом. Супруга нашла пляжные солнечные очки «Дольче Габана», судя по всему оригинальные. Немного покрытые морским налётом и ржавчиной, память о чьём-то отпуске. Дважды она нашла местные монеты. Когда становилось скучно, мы отправлялись гулять до соседнего закрытого отеля. Каждый раз вспоминали наш опыт в Тунисе. Несколько лет назад также гуляли от нашего пляжа влево в соседний, там заброшенный, отель. Обнаружили огромные трупы морских черепах, взяли на память череп одной из них. Упавшие пальмы, разбитые бассейны, заколоченные двери и окна корпусов, сложенные до второго этажа лестницы из кроватей и матрасов. В Варадеро такой дичи нет, но пандемия прикрыла половину отелей, слева и справа от нашего была тишина и ни одного огня вечером. Разведка показала, что отель по пляжу слева меньше и скромнее нашего и заселён огромными страшными крабами. Они имели туловище плоское чтобы протискиваться меж камней. Жили колониями и совсем не хотелось ловить их за панцирь в отличие от «наших» пляжных почти прозрачных малышей. Мы как будто из младшей школы случайно ошиблись кабинетом и зашли к старшеклассникам. Брожение наше по чужому отелю и пляжу оставляло равнодушным спящего в пальмовом домике охранника, до него человек в белой рубашке не доходил. Вскоре все отдыхающие стали ходить нашей тропой и делать фото на фоне расщелин скал, гротов и крабов-мутантов. Возможность лишний раз сменить обстановку, особенно зайти с воды в пещеру или поснимать видео как крабы меряются клешнями, делало наш пляжный отдых познавательным путешествием с Н.Н. Дроздовым. Не всегда мы гуляли под солнцем втроём. Я не напрягал дочку следовать стопами отцов. Часто мы занимались совершенно разными делами на этом пустом и только нашем пятачке суши. Однажды в такой час я в одиночестве проходил через группу чаек, что с криками расступались, но улетали недалеко. Они ждали открытия в 11 кафе на пляже. Проходя увидел чайку без одной лапки, ампутированной ниже колена. Она стояла на единственной, а травмированная часто двигалась, дёргалась, что вызвало у меня чувство жалости. Хорошо, что жена не видела, расстроилась бы ещё больше, пошла бы за едой для неё. Травмированная птица не выглядела меньше, худее, чем соплеменники, но всё же выделялась и не поспевала за беготнёй по пляжу. Хорошо, что они ещё и плавают, и летают, не должна пропасть. Кто мог в этом чудесном краю откусить ей лапку?
