– Федеральные деньги выделяются на набережные, на пособия – заметил Боб, набивая в поисковике «Эстебан, красивый, всплыл». – Нам с тобой их считать, что ли?
– Я бы считал и возмущался, если бы платил налоги. А раз нет…. Здешняя набережная вымощена плиткой, которую дома в ванной кладут. Тоненькая такая, не помню, как правильно называется. Это дело каждый год размывается, крошится, то есть каждый год ремонт. А параллельно этой набережной идет другая. Это качественно, по всем стандартам сделанная пешеходная зона, которая построена благодаря «Туркому» и лично И.И. Стрельникову, о чем говорит соответствующая табличка. Таких табличек – сделано за счет Стрельникова – я за три дня двенадцать насчитал. Так что снимаю шляпу перед этим челом. А в целом Тургород – уютный город, уютные люди не озлобленные. Единственный фиксируемый раскол в обществе – раскол между пешеходами и автомобилистами. Но автомобилей не так много.
Боб вразвалку подошел к окну, провел пальцем по стеклу.
– Что для нас плохо, – продолжал Эндерс. – Пробок нет.
– Что плохого?
– Ну как? Транспортный стресс, рваные мысли, управляемость. А без пробок – спокойствие, логика, здравомыслие.
– Здравомыслие… Лицо города мне понятно. Сто лет одиночества, Маркес, да? С прессой работали?
– Ты выступаешь на местном ТВ. Формат обсуждается. Когда им намек сделали, что говорящая голова с федерального канала может засветиться на их кнопке, там радости было!.. Есть местные новостные сайты, работаем. Что еще? Музеи, библиотеки – при смерти. Народ тусуются в торговых центрах. Как и везде, в принципе. Церковь! Посещаемое место. Их тут три основных. Я подошел к одному попу, говорю, зачитай, братан, такую информацию на проповеди – так он меня послал. Я ему денег – он меня еще дальше послал. Такой искренний поклонник древнеиудейских сказок. Сам, поди, педофил.
– Что ты опять… – недовольно сказал Боб.
– Ты сам атеист!
– Я… я мордой торгую на первом канале, следовательно, официально православный, – Боб развернул шоколадную конфету.
– Эту вашу тактику, – Эндерс полез в карман. – Я не понимаю совершенно. Архаизмы, патриархи, апостолы. Ре-бя-та! Двадцать первый век. Скоро людей клонировать будут, и цифровое бессмертие на подходе, а эти ходят, свечки ставят. Голову людям забили своей религией.
– Ты завидуешь масштабам.
– Точно, – Эндерс сунул в рот сигарету. – В средние века мы бы с тобой служили миссионерами…. Алло, – Сергей ответил в телефон. – Где? Принял, буду. Все, я полетел, встреча с вояками. Если что, на трубе.
