Истинное послание Индии, как уже было сказано, заключается в освобождении человечества от «уз сердца», от ложных представлений о себе, заставляющих нас за наше истинное Я принимать ту или иную форму проявления личности на уровне ума или социума. Дар Индии миру — это прежде всего возможность открыть глубокую и невыразимую тайну нашего бытия, тайну единого и недвойственного Я, проявленного в то же время во всём многообразии разумных существ.
Но опять-таки, как только Индия говорит об этом, западный ум начинает спекулировать на том, что собой представляет это Я и каков смысл Пустоты, Несущего или Полноты, к которым постоянно обращаются Писания. Но если Полноту можно постичь, она уже не есть Полнота, точно так же и Не-Сущее или Пустота не имеют ничего общего с абстрактными рассуждениями, пытающимися их описать.
Точно так же и Я, о котором можно размышлять, уже не есть истинное Я, ибо, если есть кто-то, кто думает о нём, что же остаётся от неповторимого, недвойственного Существа?
Западный человек, однако, не готов принять поражение: он пытается зацепиться за мысль о «не- мысли» о Пустоте. Он продолжает рассуждать и пытается понять. Он не может заставить свой ум просто быть, он не готов просто созерцать, принять в себе то, что просто есть. Он находит себе оправдание, обращаясь к спекуляциям восточных комментаторов, забывая, что для них подобные рассуждения были лишь подготовкой к пробуждению, попыткой зародить в душе желание освобождения, спасения, мумукшутвы, единственной, в конечном итоге, значимой вещи в мире. Он подобен человеку, который отказывается дышать до тех пор, пока не расщепит воздух на кислород и водород, или геометру, который не способен увидеть круг во всей его совершенной простоте и будет всё время пытаться создать из него более сложные многоугольники.
Именно поэтому исследования западных специалистов в области, скажем, ведантической мудрости, как правило, разочаровывают читателя. Какими бы высоконаучными и теоретически выверенными ни были их рассуждения, они практически неизбежно остаются на академическом и спекулятивном уровне. В них всегда чего-то не хватает, чего-то, что зачастую весьма трудно определить. И именно это «что-то» как раз таки и может открыть дорогу к источнику, из которого всё проистекает.
В Индии не существует никакого знания, оторванного от спасительного знания. Но это спасение через знание не есть некая форма гнозиса: оно состоит в возвращении души к своим собственным глубинам через аскетическую практику. Как следствие, послание Индии не может быть верно понято тем, кто в глубине сердца не лелеет жажду освобождения,