Спокойно, Вивьен, спокойно. Ты всегда можешь применить магию. Но королева сказала, что её магические способности выдавать не стоит. А так хотелось бы… Но её величество зря говорить не будет.
– Так как, кроха? Сторгуемся?
– Ты хоть плащ приоткрой, посмотрим на тебя.
– Больно, парни, на мой взгляд, тощая. Такую прям переломить боишься.
– Так она ничейная, так, цыпа? Признавайся – работаешь без кота? А раз так, то и ответ держать не перед кем.
– Да не боись ты так, не дрожи. Не обидим.
Вивьен глубоко вдохнула и выдохнула.
А затем, не скидывая капюшона, вытянула вперёд руку. На запястье блеснул браслет. Дешёвый, медный. В виде змеи, кусающей себя за хвост.
Королева заверила, этого будет достаточно.
И она оказалась права.
Стоило тем, кто стоял впереди разглядеть змейку, они повели себя, как солдаты на плацу, застигнутые за цигаркой лейтенантом.
Вмиг вытянулись по струнке, плечи распрямили, животы подтянули. Даже как будто протрезвели.
– Извиняй, дудуи. Не держи зла.
– Не хотели обидеть ни тебя, ни твоего… покровителя.
По-прежнему не говоря ни слова и глядя прямо перед собой Вивьен продолжила путь. Не обращая внимания на крики в спину, мол, может помощь какая нужна, а может, сопроводить куда, место-то беспокойное, она свернула за угол.
По словам королевы, знака при ней хватит на то, чтобы устроить штиль на беспокойном море, не то, что урезонить чернь на Лунной аллее…
Больше её никто не преследовал. Даже не пытался. Словно весть о том, что в Подлунном городе сегодня гостья с высшим опознавательным знаком на запястье, чудесным образом облетела всю аллею и дошла до каждого. Даже размалёванные девицы смотрели на Вивьен иначе. С интересом и как будто даже с опаской.
Двухметровый вышибала посторонился, позволяя ей пройти в гудящий, как улей, трактир. Но прежде почти ювелирным движением отправил в полёт, одного за другим, сразу двух крепышей в добротных портках, которые, похоже, вздумали затеять драку прямо на пороге и с которыми бы Вивьен неизбежно бы столкнулась.
– Благодарю, – одними губами произнесла Вивьен и широкая рожа вышибалы расплылась в щербатой улыбке, словно ученик у доски, который дождался похвалы строгой учительницы.
Звуки трактира, который жил своей особой, подлунной жизнью, повергали в смятение, оглушали. Грубый говор, развязный смех, пьяное женское хихиканье. Посетители шумно обсуждали что-то за столами. По плохо освещённому залу скользили, виляя бёдрами, подавальщицы с подносами. Кто-то из них сидел на коленях посетителей и тискался в табачном дыму на глазах у всех.
