— Помоги его донести.
Алёна, радостно вприпрыжку добежала до меня. Взялись с ней каждая за свою ручку.
— Странно, да? - захлопываю за собой дверь.
— Что?
— Поведение Ледова.
— С самого начала было. Да. Нетипичное ему.
Дойдя вместе до стола, торжественно водружаем пакет на него.
— Но, может же у него живот прихватить? Живой же человек, - бросаю я вопросительно.
— Веришь в его сказочки?
Пожимаю плечами. Не знаю.
— Чего смотришь на пакет, как проигравший на приз? Стесняешь?
— Ну… - неловко переминается с ноги на ногу Алёна.
— Это твой подарок. Я не могу…
— Ты же кренделёк съела, - не могу уловить логику.
— Крендельков много. А там я вон вижу пирожные разные. И печеньки уникальные. В одном экземпляре. Ледов, видимо, хотел, чтобы ты разное попробовала. Не мог определиться. Не буду тебе объедать.
Встряхнув волосами, Колесникова садится за стол.
— Потому что он не мог определиться? - предполагаю.
— Ты поняла причину. Не придуряйся.
— Не-а, не поняла, но хорошо - ее объедай. Я сама всё съем...
У Алёны вытягивается лицо.
— Что? - не понимаю чего она.
— Где твоё радушие и гостеприимство, спрашивается?
— Делать мне больше нечего. Сама проблему надумала, сама не хочешь попробовать то, что хочешь. Но уговаривать тебя мне надо? Вот ещё, - ехидничаю.
Похоже от мажоров заразилась.
Плохое, к сожалению, перенимается лучше чем хорошее.
— Сколько можно? Варя! Что это за стук?
— А? Что? Где? Кто я? - поднимаю голову от подушки.
Долгие мгновения уходят на то, чтобы собраться.
Но труды по возвращению к себе самообладания, идут насмарку из-за освещенного экраном телефона лица Колесниковой.
Оно точно прибавляет мне пару седых волос.
Хорошо, что в блондинистых они будут незаметны.
— Ал-л-лён-н-на, - заикаюсь.
— Что?
— Убери телефон от лица.
— Ой. Извини. Не знаю как так вышло.
Фонарик выключается, но сердце у меня всё так же припадочно бьётся.
— Давай спать, - говорю, сумев выдохнуть.
Закапываюсь в подушку.
Еле успела поймать ругательство и отговорить его от «надавания» по «мордасям» Алёнке.
Стала от убойной дозы кофеина параноиком она, а должна расплачиваться почему-то я.
— Говорила три стакана кофе на ночь - перебор. Если черти рядом со мной будут танцевать фламенко, не буди, - отворачиваюсь к стене и подкладываю ладонь под щеку.
Стало удобненько моментально, сон приветливо распахнул свои объятья. Но приставучее тарахтение выпустило в него всю обойму, и он скончался в страшных муках.
— Что я могла поделать, если они необычайно вкусные?! - обиженно шёпот и всё.
