Трясу головой.
Не стану номер его глупый читать.
Запомню и мучиться буду. Не дай провидение, ночью буду звонить, чтобы угрожать.
— Не отстанешь я тебе ТАКОЕ сделаю...
— Какое, новенькая? Удиви же меня, - слышу, как наяву его голос.
— Пересчитывай, - появляется внушительная стопка передо мной, разрушая фантазию.
Удивительно как бабуля тяжесть эту донести смогла.
Раз. Два. Три. Четыре. Пять…вспоминаю про себя счёт.
— Двадцать, - заканчиваю. — Верно?
— Верно, верно, - отпивая из стакана, подтвеждат библиотекарша.
— Распишись... - кладёт передо мной листок. —...и можешь идти.
Оставив «автограф», кладу ручку поверх него. Но библиотекарша уже потеряла интерес и ко мне, и уж тем более к нему. Ушла вглубь библиотеки, напоследок убрав бланк и журнал.
Грустно обвожу глазами двадцать учебников.
Бог ты мой.
Влипла по самую маковку и делать нечего.
Э-э-эх.
Сила в решимости, а не в мускулах. В решимости, Варя. Убеждаю себя.
Разделяю стопку на две, забираю их обе и едва не разломавшись пополам, как хрустящая палочка, топаю к выходу.
Бабуля - скрытый бодибилдер, ёбэнэ.
— Придержите, пожалуйста, дверь, - громко прошу, боковым зрением видя, что она открывается.
— Думаешь, она? - шепот сбоку.
— Она. Она, - подтверждают тихо слева.
Но дверь удерживается и я могу пройти, что и делаю, не приняв серьёзно продолжающиеся шёпотки.
У библиотеки скамейка стояла, вспоминаю. Положу книжки на неё и в два захода, донесу до комнаты.
Но плану не суждено сбыться.
В коридоре на ровном месте спотыкаюсь обо что-то.
— Ой-й-ё-ё, - начинаю шататься, но удивительно не падаю. Лишь вниз приседаю, но даже свою ношу не роняю
Всего одна книжка отлетела на метр - два, но лучше она чем я.
Чёрные джинсы - первое, что попадает в поле зрение. «Они» поднимают учебник, отряхивают его и протягивают мне.
— Помочь? - озаряет улыбкой дикий.
Весело ему.
Зло выхватываю учебник.
— Отцепись, собака бешеная, - нападаю на него больше напоминая собаку сама.
Нормально же предложил? Чего я затявкала?
— Могу, конечно, - встаёт мажор. — Но не надорвёшься нести?
— Не надорвусь, - оборачиваюсь.
Были «голоса», но теперь кроме меня и парня, успевшего напялить белую футболку, никого.
Показалось?
— Иди тогда, - шутливо встав боком, показывает дикий направление.
— Иду, - пыхчу, разгибаясь вместе с книжками.
Прохожу рядом с парнем и неугомонная, заговорённая книга опять скатывается.
Дикий во второй раз поднимает её, кладёт сверху на горку. Чрезмерно сильно кладёт.
Руки устав функционировать на честном слове, ослабевают.
