Вечером, не успел убежать в лес, как пришли они. Чуть не со спущенными штанами застали. Упали в ноги всем кагалом и в голос завопили! Мол, тошно им тут без моего наставничества, света белого не видят, хлеб черств, вода горька, спаси, на тебя одна надежда! Кто они, понятно, собутыльники мои, цветики лесные. Насчет «упали в ноги» чуток преувеличил, факт имел место, народ хотел грамотно организованного безобразия. Им понравилось, что можно дисциплину хулиганить безнаказанно. Пришлось выводить банду на улицу и там искать укромное место для разговора. А мест таких в поселке чуть более, чем дофига!
— Так, банда, слушаем и запоминаем. За нами следят, однозначно. И даже сейчас, когда мы просто протираем лавочки, тоже следят. Потому как не может в комсомольском коллективе не найтись стукача. Двух стукачей. На стукача тоже кто-то должен стучать, поэтому положено не менее двух.
— И что теперь делать?
— Всё, что захочется, но аккуратно. Наказывают у нас кого?
— Нарушителей! Преступников!
— Неверно. Наказывают у нас того, кто попался. Потому что попадаться нельзя. Но есть и положительный момент.
— Какой?
— В нашей банде стукачей нет.
— Обоснуй!
— История вчерашняя с соком не всплыла. Значит из нас никто. Логично? Логично. Мы можем доверять друг другу, а больше никому. То есть в разведку с кем угодно из Школы пойти можно, а в самоход — нельзя.
— Куда нельзя?
— В самовольную отлучку с территории воинской части. Если что, боец Коваленко пояснит.
— А почему она боец?
— Во-первых, потому что дисциплинированная. А во-вторых, только настоящий воин может дрыхнуть, пока вокруг бойня и поножовщина.
— Это какая поножовщина? Когда?
— В поезде ночью, когда Изю обокрали. Ты спала тогда, не слышала, как я наши шмотки охранял от бандитов с ножом.
— От бандитов с ножом? Правда?
— Правда, я тогда был с ножом. А бандиты с штанами Изи Славовича.
— И чего ты?
— По горбу кому-то рукояткой засветил, он и уполз.
— Вот ты опасный, Жорж.
— Я да. Плавать все умеют? Молодцы. Есть одно очень нарушательное безобразие, без которого вроде и можно, но которое точно нельзя. Я ясно выражаюсь?
— Не очень. Что делать будем, скажи, а мы разберемся, будем нарушать или погодим.
— Дело такое, мною разведано удобное место для захода в озеро. И купаться там надо только ночью, днем спалят.
— Классно! Далеко?
— Я еще не всё сказал. Грядет Иван-Купала, купаться можно только голыми.
— Ой!
— Вот и ой. Не хотел говорить, потому как непростое это дело, купаться в Купальную неделю в речке или озере. Тут вам не бассейн и не Черное море.
