Когда награждение закончилось, мы опять вышли самыми последними. Я больше слова не сказала, да и этот ледяной мальчишка тоже. Молчал до окончания всех речей.
– Что от температуры купить? – вдруг спросил Тим на выходе из зала.
– Парац… а ты запомнишь? – зачем я это произнесла? Как будто он вытащит листок и начнет записывать.
– Вряд ли, – пожимает плечами. Совесть моя активно шепчет, что надо бы отдать должок.
– И что делать?.. – очередной вопрос, который задавать не стоило.
– Поехали, – огорошивает он своим предложением. Открывает дверь на улицу и жестом показывает, чтобы я выходила.
– На байке? С ума сошел! Тебе нельзя! А вдруг плохо станет?
– На машине. А вдруг плохо станет? Черт, мир потеряет непризнанного гения. Так что, ненормальная? Поехали?
– Стой, – только и успеваю сказать я. Однако кто бы меня слушал. Тимур с его длинными ногами шагает в разы быстрей, чем маленькая коротышка в лице меня. Мы сворачиваем на парковку, хотя тут и машин особо нет. ДК не самое популярное место в городе.
Я пробегаюсь глазами по транспорту в поисках мотоцикла. В ряд стоит всего три авто, два из которых принадлежат российскому автопрому, и белый мерседес с тонированными окнами.
– Тим, а… – открываю рот, но тут же закрываю его. Потому что Тимур достает из кармана брелок, и фары иномарки моргают.
– Садись, – командует он.
Подхожу к пассажирской двери и пытаюсь переварить увиденное. Как школьник может ездить на такой дорогой тачке? Нет, конечно, у всех родителей разный достаток. Но чтобы купить своему сыну машину подобного класса, ох… Моя челюсть в голове упала на очень низкий уровень.
– Садись, – напоминает Тим.
Кожаный салон холодный, но внутри приятный запах. Хвоя. Словно оказался в лесу весной, не хватает только звуков кузнечиков и пения птиц.
Пристегиваю ремень, затем прижимаю к себе рюкзак. Вроде машина как машина, а почему-то ощущение дискомфорта. Может, конечно, дело привычки.
Панелька загорается, и мы выезжаем с парковки. Я убеждена, что держим курс в сторону аптеки. Поэтому молча пялюсь в окно, стараясь не выдать своего смущения. Нет, мне никогда не приходилось бывать в машине с парнем. Вернее, в его собственной машине, в такой жутко дорогой машине, с таким жутко магнетическим парнем.
Мы проезжаем мимо высоких зданий, оставляя позади деловой центр и новостройку, которую вот-вот сдадут в эксплуатацию. Стоим на красный, разгоняемся на зеленый. Тим умело маневрирует, перестраиваясь с полосы на полосу. Иногда его длинные пальцы стучат по кожаному рулю, а с уст слетает тяжелый вздох. И я ловлю себя на мысли, что Тимур выглядит по-взрослому необычно. Будто ему не восемнадцать, а все двадцать пять.
