Тимур мог бы подраться с небом, если бы тучи висели над его головой в минуту плохого настроения.
Папа иногда говорил, у Авдеева нет тормозов. Арс тоже так говорил. И я невольно задумывалась о том, что так оно и есть.
Тем вечером мы покричали друг на друга, хотя кричала больше я. Он в основном молчал и смотрел.
– Ненормальная моя нервотичка, – выдал в конце. Подошел и обнял. Крепко, едва не сломав мне кости. Чмокнул в щеку, обжигая кожу горячим дыханием. И меня моментально отпустило. Как только у него так получалось? Одно действие, и все тревоги уходили прочь.
– Сам такой, – буркнула, поджав губы. Но вырываться из объятий не стала. Слишком приятно, тепло и хорошо. В последние дни Тим напоминал мне дом. Большой, крепкий и уютный.
– Говорю тебе, давай поженимся? Буду целовать тебя ночи напролет, мешать заниматься и еще чего-нибудь. А ты мне будешь готовить завтраки?
– Обойдешься.
– Слышишь, в конец офигела? – он попытался оттолкнуть меня, но кто бы позволил. Я крепко сцепила руки, держась изо всех сил.
– Я всегда была такой, ты только сейчас заметил?
– Ну, ничего, исправим это.
В тот вечер мы впервые занимались любовью у меня дома. Быстро, тревожно и совсем не так, как было на даче. Я не могла расслабиться. Переживала, что папа зайдет вот-вот. Реагировала на каждый шорох и звук.
А как только Тим слез с меня, быстро натянула одежду и помчалась открывать окна. Казалось, комната пропахла нашими запахами. Запахами чего-то запрещенного. Авдеев смеялся, а я смущалась.
В итоге выгнала его едва не силой минут через десять. Возмущений выслушала на год вперед, хотя они пересекались с шутками и смехом.
Экзамены я чудом вынесла. Зато Тимур без особых сложностей получил высший балл. Даже папа отметил это. С гордостью заявил, что у него десять золотых медалей и, на удивление, у самого отпетого ученика лучшие результаты. Алла кинула, сказав что-то из серии: «Проплатили», но отец отмахнулся. Он почему-то был уверен в знаниях Тима. Я тоже была уверена.
Мои же баллы не дотянули до сотки. В целом неплохо, но родители ждали лучшего итога. Да я и сама на другое рассчитывала. Когда увидела цифры на экране, впервые задумалась, куда будет поступать Тимур. Мы с ним не обсуждали это. Ни разу. А ведь стоило бы. Лишь однажды я обмолвилась, что думаю о журналистике. Он тогда улыбнулся, но про свои планы ничего не сказал.
Странно. Мы совсем не говорили о будущем. Кроме этих смущающих разговоров о совместном проживании. И то, порой мне казалось, Авдеев больше шутит, чем серьезно думает. Он не торопился наладить отношения с моим отцом, ни разу не предложил познакомить со своим.
