Пиком милоты стал наш вчерашний разговор с Тимуром. Мы гуляли по парку, держась за руки. Ели мороженое и болтали об экзаменах. А потом он вдруг остановился, повернулся и заявил:
– Кажется, я знаю решение всех проблем.
– Каких проблем?
– Из-за которых ты не можешь остаться у меня. И я… в общем. Я думаю, нам надо просто после выпуска съехаться. Как тебе идея? И тогда никто не помешает… – он так многозначительно улыбнулся, что я едва не выронила свое мороженое.
– Нет! – категорично заявила на автомате. Тимур удивленно вскинул бровь, видимо, не ожидал отказа. Да и я сама не ожидала. Просто смутилась. Вот и выдала первое, что на ум пришло.
– В смысле? – серьезным тоном спросил он, не сводя с меня своих бирюзовых глаз.
– Ну… я имею в виду, что… буду жить только со своим мужем.
– А, – понимающе кивнул Авдеев. – Хочешь, давай поженимся. Вообще без проблем.
– Ч-чего? – опешила я от столь внезапного предложения. Хлопала ресницами. В ушах стоял гул от сердца, которое бешено прыгало в грудной клетке. У меня даже дыхание сбилось, словно перекрыли кислород.
– Будешь моей женой? – Тим подошел, положил руки мне на талию и наклонился. Жар его тела опылял. И я поддалась порыву собственных желаний. Встала на носочки, прильнув к нему с поцелуем. Втянула нижнюю губу пылко, жадно. Затем выпустила и провела кончиком языка. Авдеев сладко выдохнул, намекая, что готов к продолжению.
Кажется, мы оба слишком сильно любили целоваться друг с другом. И кажется, нам всегда этого будет мало.
До выпускного оставалось четыре дня. Экзамены меня дико вымотали. Я почти не спала, много повторяла и мало ела. Похудела на два килограмма, поругалась три раза с папой и даже один раз с Тимуром. Он бесился, что мы не видимся. А я никак не могла выкроить время для встреч. Занятий с репетиторами стало больше. Казалось, нужно повторять и повторять, поэтому все удвоилось, а что-то и утроилось.
Авдеев, конечно, не понимал меня. Сперва пытался успокоить, шутил, но, когда он пошел на какую-то вписку, мы поругались. Там были девушки, много разных девушек. А еще алкоголь. Нет, я знала, Тим только мой. Не будет он смотреть на других. Не изменит. Однако женские переживания брали верх. Информация не усваивалась, в мыслях крутился нервоз. Вот меня и накрыло.
Мы не разговаривали почти сутки. Потом Авдеев приехал, уже вечером, часов в десять. Хорошо, папа с Аллой ушли в гости к знакомым. Я смогла выйти. Хотя у Тима нет понятия «стоп». Если ему надо, он придет, дозвонится, стену сломает.
