Зазвонил телефон. На экране высветилось знакомое имя и фотка Тёмы.
Я сняла его, когда он приезжал ко мне в Питер на выходные. Мы дурачились, примеряя картонные короны из «Бургер кинга». И я его сфотографировала.
Ответила, когда мелодия проиграла почти до середины. Наконец решилась и с глубоким вдохом пробормотала в трубку тихое и жалобное:
– Тём…
– Алинка, не дури. Давай быстро домой!
– Я не могу, – и снова разревелась. Теперь уже от облегчения, потому что Тёма мне поможет.
Он всегда меня выручал из, казалось бы, совершенно неразрешимых ситуаций. Как например, в Париже, когда мальчишки смеялись надо мной, а Тёмка с ними подрался. Или когда я уронила Сашину камеру и очень боялась, что мне влетит. Брат взял всю вину на себя. И хотя Саша почти не ругалась, только расстроилась, я всё равно воспринимала Тёмку своим спасителем.
– Почему не можешь? – тон у него был донельзя деловой и собранный.
– Машина не заводится, – а вот я шмыгала носом и никак не могла остановиться.
– Как не заводится? Она же новая! – кажется, Тёмка начинал раздражаться из-за моих непонятных ответов.
– Я не знаю… – слёзы снова потекли из глаз.
– Ладно-ладно, – он тут же пошёл на попятный. – Сейчас разберёмся. Попробуй повернуть ключ…
– Я пробовала… не получается… – прозвучало жалко и глупо, как у маленькой девочки.
– Звук какой, когда ключ поворачиваешь?
– Никакого…
– Совсем-совсем?
– Совсем…
– А как долго ты поворачивала?
– Не знаю… долго…
– А какой звук было до того, как совсем никакого не стало? – Тёма говорил медленно и спокойно, чётко проговаривая каждое слово. Для его нетерпеливой натуры это было немалым подвигом, но он понимал, что я напугана, и говорил со мной, как я сама бы стала разговаривать с раненым животным, которое в первую очередь нужно успокоить и отвлечь.
Я задумалась. И правда, а какой был звук?
– Знаешь, такое жужжание натужное, как будто муха кряхтела…
– Значит, аккумулятор сдох… – подвёл неутешительный итог Тёмка.
– Но почему? – я не могла понять. – Жук ведь совсем новый…
– Не знаю, на месте разберёмся. Где ты находишься?
И тут мне пришлось признаваться:
– Не имею ни малейшего понятия.
Артём переводил растерянный взгляд с бабушки на родителей.
Что здесь вообще происходит?
О чём она говорит?
Какая-то чушь про Алинку…
Но отец выглядел подавленным, а мама – виноватой. Бабушка же, напротив, смотрела горделиво и улыбалась. Как будто высказала то, что уже давно копилось в её душе и требовало выхода.
Она явно была уверена, что сделала хорошее дело.
