— Я хочу отомстить! — заявил тот, тряхнув длинными сальными патлами, отчего лицо оказалось практически полностью закрыто. — И все захотят! Мы можем тебе помочь!
Наивность парня, похоже, даже рабство не выбило. А ведь, судя по полоске нетронутой солнцем кожи, он не один месяц провел в неволе. Неужели настолько глуп?
Я не удержался от усмешки.
— Кучка ничему не обученных детишек может мне помочь? Вы себе-то помочь не смогли. Ладно, веди меня в эту вашу школу, посмотрим, что я могу сделать.
В его глазах вновь мелькнула радость, видимо, мальчишка посчитал, что я обязательно сниму ошейники с его друзей по несчастью, всех спасу и непременно сломаю об колено несправедливый мир, чтобы устроить утопию для несчастных сироток.
Всерьез обдумывать тут нечего. Толпа необученных темных магов на свободе, ведомые жаждой мести — это слишком. Даже у меня есть грань, за которую я не хочу переступать. Однако, если понадобится…
Несмотря на то, что давно наступило время обеда, устраивать привал я не стал. Раз рядом находится рассадник клириков, нужно сперва разобраться с ними. Ведь помимо очевидного уничтожения вражеского лагеря, в школе наверняка может найтись и нечто интересное для меня.
Не удивительно, что я до сих пор не слышал о происходящем в Аронии. По большому счету, это мало кого волновало, мы все же не империя, и у Крэланда хватает своих забот. Закулисные игры Аркейна также служат отличным прикрытием для развития запрещенной магии. В конце концов, Вагнер желал заполучить записи культа именно ради исследований в их области. Так чем Арония не годится в качестве полигона?
Мы шли вдоль скал каких-то полчаса, и снова свернули в лес. Тракт по-прежнему оставался по левую руку, но предгорья сместились на запад. На моей карте подобного отмечено не было, но при ее приблизительности это как раз не слишком удивляет.
Мальчишка оставлял в эфире след, меня защищало кольцо. Если в школе есть какой-то сканирующий артефакт, он обязательно покажет, что беглый раб вернулся и он свободен. А вот мое присутствие должно оставаться тайной до тех пор, пока для рабовладельцев не будет уже слишком поздно.
Недолго подумав, я не стал менять револьверы. Но более мощные версии все равно повесил под плащ на всякий случай.
Пацан наблюдал за этим процессом с нескрываемым восторгом. Наверное, в его глазах я выглядел суровым молчаливым героем, который вершит справедливость. Смешно, учитывая, что я использую его в качестве приманки.
