Здоровяк сидел напротив меня, рядом с ним — парень моего возраста. Только если я был худым, то этот был натурально тощим. Когда он потянулся за хлебом, и из рукава высунулось его запястье, я подумал, что это обман зрения. Буквально кость, туго обтянутая кожей. Без намёка на мышцы. Господи, да на него дыхнуть-то страшно — вдруг развалится…
Эти двое выразили по моему поводу воодушевление. Даже здоровяк, несмотря на чудовищную рожу, казался заинтересованным. А вот парень слева от меня пренебрежительно фыркнул:
— Russian! Again.
Я повернул к нему голову. Интуиция подсказала, что нужно на это ответить.
— Have a problem with it? — спросил я, без всякой уверенности, что меня поймут.
Язык я учил и знал неплохо, но разговорной практики не было. Читал только.
— Да ну, — опять фыркнул парень. — Какие проблемы, брат.
И подхватил на вилку здоровенную макаронину, забитую фаршем. Я проглотил слюну и сосредоточился на своей тарелке. На питании тут, похоже, не экономят — уже хорошо.
— Ладно, давай я тебя познакомлю, — сказала Лин.
— Может, не будешь торопиться? — прервал её здоровяк. — Не забивай парню мозги раньше времени.
— Эта гора мяса — Минк, — не вняв совету, сказала Лин. — Дрищ рядом с ним — Киао, а вон тот хрен, который вечно пытается строить из себя невесть что — это наша краса и гордость, Дуайн. Меня ты уже знаешь.
— Приятно познакомиться, ребята, — сказал я с набитым ртом. — Как дела? Чем занимаетесь?
Минк и Киао переглянулись. Дуайн фыркнул.
— Пока — ничем, — сказал он. — Как видишь, нас четверо.
— Фигово, — посочувствовал я.
— Не уверен.
— Дуайн, — предостерегающе сказал Минк.
— Что? — вскинул голову Дуайн. — У нас появились запретные темы?
— Крейз — новичок.
— И что? Для начала дадим ему розовые очки, а иначе он развернётся и уйдёт?
Не получив ответа на это бредовое предположение, Дуайн подвинулся ближе ко мне и дружелюбно толкнул локтем:
— Минк не любит, когда я начинаю разлагать… Эй, Минк, чего я там разлагаю?
— Морально разлагаешь отряд, — буркнул Минк, пытаясь проткнуть вилкой макаронину.
— Вот, да, — кивнул Дуайн с таким видом, будто ему напомнили о каком-то великом достижении, которым он очень гордится. — Но я просто хочу смотреть на вещи реально. Здесь у нас есть еда, вода, мягкие койки, туалет и душевые кабинки. Что будет там, — показал он вверх пальцем, — никто не знает. Туда многие уходили. Оттуда — никто не возвращался.
— Интересно, за каким хреном им было бы возвращаться? — проворчала Лин. — Это такая же тупость, как сдать экзамен и попроситься на пересдачу.
