Всю ночь она провела у окна, с ужасом ожидая рассвета. Нет ничего страшнее ожидания. Это по-настоящему жутко, знать, что скоро ее сердце перестанет биться вместе с его сердцем и последний вздох любимого станет и для Авроры последним.
К утру она уже приняла решение и когда слуги распахнули дверь ее комнаты, то увидели свою принцессу, одетую во все черное, с распущенными, сверкающими волосами, с драгоценной брошью на груди. Она гордо прошла мимо ошарашенных слуг – в Лиминии черный цвет запрещен для королевской семьи. Даже в траур надевают белые одеяния.
Внизу плотники мастерили эшафот. Впервые за многие годы в Лиминии готовились к казни. Очередное пиршество для народа, дикое развлечение, подогревающее адреналин и нездоровое любопытство, интерес к чьей-то мучительной смерти. Король и королева смотрели на приготовления с балкона. Люди стекались к площади потоком, дети и женщины размахивали белыми флажками и громко кричали:
- Смерть королю Тенебрая! Смерть ему и проклятой ведьме! Смерть, смерть…
Узника привезли на открытой повозке, с завязанными глазами в разорванной рубашке и грязных бриджах. Люди бросали в него комья глины и горящие факелы, улюлюкали и проклинали своего заклятого врага, требуя смерти.
Саар привязали к деревянному столбу, и палач зачитал приговор. В этот момент все дружно повернули головы в сторону дворца - по дороге, вымощенной мелким гравием, бежала девушка во всем черном, босиком. Ветер трепал ее золотистые волосы, а длинный шлейф темным пятном выделялся на фоне светлых нарядов жителей Ламинии.
- Принцесса?! Как она посмела? Распутница!
Прошел ропот в толпе.
- Аврора! – крикнул король, - Немедленно вернись! Я приказываю тебе!
Но девушка, казалось ничего не слышала, она взбежала по скрипящим ступеням эшафота и бросилась на грудь приговоренного. Обхватила его плечи руками, осыпала поцелуями щеки, покрытые сетью шрамов. Она сорвала с его глаз повязку, обхватила лицо Саара дрожащими руками и долго смотрела ему в глаза.
- Скоро взойдет солнце…отпусти меня. Иначе мы оба погибнем, - прошептал Саар, но Аврора сильнее прижалась к нему всем телом, вцепилась руками в воротник его рубашки, отрицательно качая головой.
- Светает! – крикнул кто-то из толпы.
Все повернулись к восходящему солнцу, а потом снова посмотрели на принцессу и приговоренного к смерти узника.
Все ахнули, когда Аврора поцеловала Саара в изуродованные губы. Им было невдомек, что для нее уже не существовало этого уродства, она видела его другим. Для нее он был самым прекрасным. В тот же момент Саар воспламенился, а Аврора медленно покрылась инеем. Раздались крики ужаса в толпе, отчаянный вопль королевы Иоланты и тихий стон несчастного отца.
