— Пишу нон-фикшн, в основном ищу параллели между современным миром и прошлым — политика, искусство, нравы, криминал. Сейчас собираю материалы о криминальном Париже начала двадцатого века и об одном из своих предков в частности. Он был известным и довольно успешным детективом. Недавно мне в руки попали записки бывшего заместителя начальника криминальной полиции Петрограда. После революции этот несчастный человек оказался в Париже и помогал в расследованиях моему прадеду.
Морис вновь зарылся в свою сумку, и на стол рядом с книгой легла тетрадь в кожаном переплете с потертыми углами.
— Я хочу, чтобы вы перевели для меня эти записи.
Артём взглядом попросил разрешения и, получив кивок, отогнул язычок замка. Пожелтевшие от времени страницы, плотно исписанные торопливым размашистым почерком, вполне читаемым, к счастью.
— В Париже закончились знающие русский язык? — усмехнулся он.
Дальбан поморщился.
— Можно и так сказать. Закончились способные перевести адекватно. Потомки иммигрантов давно стали французами и забыли родной язык, а нынешние приезжие не разбираются в реалиях столетней давности. Фраза «на ее плечи была накинута ротонда» вводит их в ступор, потому что для них ротонда — архитектурное сооружение. Впрочем, большинство не знают и этого. Тут нужен историк, вернее, даже не столько историк, сколько краевед вроде вас. Вы чувствуете себя как рыба в воде в той эпохе — я сегодня убедился в этом — и отлично знаете французский язык. Откуда, кстати?
— Бабушка преподавала французский.
— А история города?
Артём пожал плечами.
— От деда. Он увлекался и вот — втянул.
— Вот видите, лучше вас мне никого не найти! У меня уже была одна неудачная попытка с переводом несколько месяцев назад в Париже. До сих пор от девушки не получил ни строчки.
Француз в очередной раз простодушно улыбнулся, а затем, посерьезнев, назвал сумму. Вполне достаточную для того, чтобы Артём вновь потянулся к тетради.
— Сроки?
— Я не тороплю, смотрите сами, как пойдет. Неделю, а то и больше, я точно пробуду в Петербурге, я остановился в «Кемпински» на Мойке. Если возникнут трудности с текстом, можете просто наговорить на диктофон.
Легко сказать — просто наговорить…
— Ладно. Попробую.
— Отлично! Замечательно! — расцвел француз.
— Не жалко отдавать? — Артём показал глазами на лежащую на столе тетрадь.
— Жалко.
Морис убрал тетрадь в сумку, а вместо нее достал современную пластиковую папку.
— Я сделал копию, — пояснил он.
Артём поднялся, собираясь уходить. На лице француза промелькнула едва заметная улыбка, но глаза смотрели жестко, испытующе.
