Тут уж гладиаторов прорвало: они принялись окучивать друг друга беспорядочными ударами, но как-то уж совсем без злобы – крови не появлялось. Валерка старательно оберегал лицо, чтобы не проиграть поединок в целом, и в какой-то момент даже сделал удачную подсечку, и Кузя грохнулся навзничь. У него мелькнула мысль наброситься на него сверху – в правилах про это ничего не оговаривалось – но тут вспомнился летний Монте-Кристо с его чертовыми благородными принципами, и Валера удержался, и дал Кузе возможность подскочить вновь на ноги и ещё пару раз вмазать противнику куда-то по корпусу. Он пыхтел и скрежетал, как старый привод ди-ви-ди, иногда бормоча:
– Ну ты чё, а, ну ты чё, кабан?
Валерка даже не заметил толком, как они очутились на траве, отбиваясь и время от времени нанося друг другу смачные оплеухи, пытаясь добраться до носа соперника или уж, на худой конец, разодрать другому кожу, лишь бы появилась эта первая кровь.
Наконец, одному удалось это – Валера случайно локтем двинул сопернику прямо в нос, и она выступила, тонкой струйкой пробежав до верхней Кузиной губы. Почти одновременно Валерка пропустил скользящий удар по челюсти, и у него треснула губа. Они с Кузей застыли, на четвереньках, глядя друг на друга и тяжело дыша, не обращая внимания призывов из толпы продолжать «до конца» и «быть мужиками». Может, они все ожидали увидеть поединок двух ван-даммов, но тут ждало разочарование: никаких взмывающих вверх ног, умопомрачительных прыжков и режущих насмерть пике между драчунами не было и уже не предвиделось.
– Надоело мне эта возня, – тяжело выдохнул Валерка,– у тебя кровь.
– У тебя тоже.
Он привстал, провел рукой по подбородку и действительно размазал кровь. Кузя напряженно смотрел на противника, видимо, ожидая какой-нибудь пакости, но у того совершенно неожиданно для него самого вырвалось:
– Ты знаешь, Кузя, я тогда, весной, был неправ.
– Знаю.
Николай неуклюже протянул руку, и Валера, не задумываясь, пожал её.
Народ скандировал:
– Ни-чья! Ни-чья! Ни-чья!
После, когда страсти немного улеглись, а кровь подсохла на натруженных лицах, Валерка позвал Николая к себе пообедать. Тот согласился – при условии, что вечером они пойдут в Мегу, а там за пиццу заплатит Кузя.
Так они стали друзьями.
8
Солнце уже вовсю озаряло крыши домов и тротуары, по которым прохожие торопились на работу. Было тепло, хотя не все ещё сменили летние рубашки и платья на лёгкие плащи, пиджаки и куртки, а деревья и кустарники только-только начали облачаться в желто-красные сарафаны, но уже не выглядели яркими, зелёными и бархатистыми, как летом.
