Лике хотелось плакать, но от следующей мысли стало почти смешно: «перехватывая» в метро по паре страниц очередного фэнтези, она возмущалась бестолковостью девушек, вечно стремящихся сбежать от проблем, вместо того, чтобы нормально с кем-то поговорить. Куда бежать в незнакомом мире, без денег и документов? В лапы к злодею? А теперь она сама очутилась в похожей ситуации, и что-то на разговоры с пленителем совсем не тянуло. Лика чувствовала, что нужно убираться из этого дома, и поскорее. То, что было, может оказаться ерундой по сравнению с тем, что будет. Страх за собственную жизнь и здоровье оказался куда сильней врождённого оптимизма.
Усилием воли держа глаза закрытыми, Лика с трудом подавляла накатывающую панику и боролась с оглушительно колотящимся сердцем, чтобы не потревожить спящего мага. Оттого, что он так близко, она вся буквально задеревенела, но ненависть, обида и злость на собственную беспомощность так переполняли её изнутри, что казалось, она вот-вот не выдержит и взорвётся. Хотелось вскочить, убежать, но Лика понимала, что не успеет. Он сразу проснётся, и это только ускорит развязку.
Нет, нужно лежать тихо-тихо, дожидаясь, пока акронисс куда-нибудь уйдёт, и уж потом пробовать вырваться на свободу.
Ей казалось, это тянется целую вечность, а Эртис, проведя без сна уже часов сорок, наоборот отчаянно и безнадёжно пытался замедлить бег жестокого времени, поймать, удержать в ладонях уносящиеся прочь драгоценные крупицы секунд. Последних секунд, которые он может провести рядом с той, что яркой искоркой ворвалась в его жизнь и, скорее всего, так же стремительно из неё и исчезнет.
Глядя на спящую девушку, Эртис не замечал ни пятен ожогов, ни слоя мази. Он смотрел сквозь них, и для него Лика по-прежнему была самой лучшей. Мечтой о чём-то почти недостижимом, родном и светлом, ожившей и воплотившейся в этой русоволосой красавице с доверчивым взглядом голубых глаз и россыпью бледных веснушек.
Будет ли она помнить, что он сделал?
Наверняка, да.
Если б лекарство сработало, как должно было, Лика бы просто уснула и на следующий день проснулась такой же, как и всегда. Пусть, она всё равно помнила бы их разговор, но всего остального не было бы: ни боли, ни шрамов. Он бы успел - привёл к ней целителей самого Владыки, собрал бы лучших из лучших, чтобы вернуть прежний облик…
Но она оказалась почти не восприимчива к средству, которого ещё и на рынке нет. Кто мог такое предугадать?
