Он обещал отпустить, а вместо этого изувечил и притащил к себе.
Даже ничего не зная о принципах магии, девушка не сомневалась, что существует способ выяснить, по какому пространственному тоннелю она свалилась в их проклятый лес, и открыть обратный портал. Эртис наверняка мог всё это сделать, только не стал. Не захотел.
Он врал.
Снова.
На душе было гадко. Так гадко, как, наверное, ещё никогда прежде. Там догнивало то, что ещё оставалось от доверия людям. И нелюдям тоже. Лика окончательно убедилась, что везде и всюду рассчитывать можно лишь на саму себя.
Никто не придёт, чтобы защитить её и спасти. Нет здесь ни рыцарей, ни принцесс.
Беззвучно отвернувшись, она подняла к лицу руки и содрогнулась. От пальцев до плеч и выше они были красно-зелёными, покрытыми волдырями ожогов, ярко-розовыми рубцами, кровяными корочками и болотной заживляющей мазью. Отвратительно... На всё остальное тело смотреть побоялась. Было невероятно жутко осознавать, что это – она, что это её кожа выглядит так отталкивающе.
Как можно такое вылечить?! Мазью? Припарками? Какая несусветная чушь! Вряд ли даже операция тут что-то исправит!
А тот, кто во всём виноват, спокойно лежит рядом и спит. Будто ничего не случилось.
Комок незаслуженной обиды сдавил горло. Глаза защипало, и Лика поспешила закрыть их, пока не расплакалась. Сейчас не время жалеть себя. Надо думать о том, как выбраться.
Ничего доброго от акронисса она уже не ждала и в чистоту его намерений, конечно, не верила. Зачем было везти к себе домой, а не в больницу? Наверное, чтобы никто не узнал, что он сделал. Похоже, у них тут силой делятся только на добровольных началах и к уродству это никогда не приводит, так что врачи стали бы задавать вопросы.
Интересно, что бы с ним сделали, если б выяснили всю правду?
Впрочем, неважно. Понятно, что неприятности ему не нужны.
А вот живая «батарейка» может и пригодиться. У Лики уже был шанс убедиться в этом. Кто знает, вдруг, как немного поправится, её переведут в подвал, чтобы пользоваться по мере необходимости? А если и не в подвал, то всё равно могут где-нибудь запереть, чтобы точно уж никуда не делась и никому ничего не рассказала.
Правда, это не объясняет, зачем было ложиться здесь спать. Мог бы просто охранника приставить, если опасался, что она убежит.
Или нелюдь просто не захотел никому рассказывать о её появлении?
Ну не любоваться же он явился! Чушь всё это! Враньё! «Любимая и единственная»? Да не пошёл бы он с такой любовью в самые что ни на есть дальние дали!
