Но вдруг хватка ослабла, а жар метки сменился успокаивающей прохладой. Носа достиг запах трав. Ветер, мазнув чем-то по спине ещё раз или два, шлёпнул меня по ягодице и отпустил.
— Теперь мне помоги, — велел он, бесстрашно поворачиваясь и протягивая через плечо банку с зеленоватой смесью.
— Что это?
Он раздражённо обернулся, насильно сунул в ладони лекарство и снова требовательно шевельнул лопатками.
Дрожащим пальцем я зачерпнула мази и коснулась обжигающе горячей метки своего жениха.
— Пх-х-х-х! Осторожнее!
— Прости…
— Это от ожогов. Рея принесла. Иногда метка жжётся очень сильно, тебе ли не знать, — соизволил всё-таки ответить Ветер.
Алый рисунок светлел и становился золотистым, обтянутые смуглой кожей мышцы расслаблялись. А мне хотелось глупо хихикать не то от миновавшей опасности, не то от осознания, что страшный монстр, чудовище, перед которым трепещет всё Предгорье, едва слышно фыркает, стоит ненароком пощекотать ему бок.
— Прости, — виновато прошептала я. — Я не хотела, чтобы… Думала, метка вредит только мне…
— Не ты одна здесь в ловушке, — усмехнулся Ветер.
— Не знала, что тебе будет больно…
— А что будет больно тебе — ничего? Бросаться со скалы вниз — сомнительное развлечение.
— Я не бросалась! — Я смущённо закусила губу и покраснела до кончиков ушей. — Оступилась и упала…
Ветер издевательски расхохотался.
— Вышла прогуляться в горах в туфлях на каблуках и этом? — он дёрнул остатки моего платья, а я, лишь теперь сообразив, что оно сидит куда ниже, чем позволяют приличия, поспешила подтянуть его ошмётки вверх. — Ты превратилась бы в ледяную статую от холода.
— Я случайно. Так получилось…
Он вопросительно изогнул бровь. И вдруг подался вперёд, опрокидывая меня на простыни и нависая сверху. Его насмешливые, будто подведённые угольком глаза, пронзали насквозь, а дыхание опаляло почти так же сильно, как совсем недавно метка невесты. Он коснулся кончиком носа моей шеи, втянул воздух и скользнул выше, к подбородку.
— Уж не пыталась ли ты сбежать, маленькая птичка? — хрипло прошептал он.
Меня передёрнуло. Что, если господин решил, будто я намеревалась нарушить клятву? Что, если обрушит кару на город… на маму, чтобы я знала своё место? Я зачастила:
— Не пыталась, клянусь! Это случайно… Я вышла… вышла совсем ненадолго. И солнце… Показалось, в горах кто-то есть, засмотрелась и… и…
В ответ на мой ужас он засмеялся. Так, будто я вскочила на стул, испугавшись крошечной мышки.
— Когда ты так меня пугаешься, любимая, я и сам верю, что страшен, как сотня ледяных великанов!
