— Так вы…
Я задохнулась: неужели… мы заодно?
— Не имею ни малейшего желания связывать наши жизни, — подтвердил Ветер.
— Так то… тот мужчина был вашим… твоим отцом?
Ветер поморщился как от зубной боли.
— Не отцом. Всего лишь человеком, обрюхатившим мою мать.
Не веря своим ушам, я вскочила с места. Обняла бы мерзавца, не сиди он на противоположном конце длиннющего стола, но успела одуматься.
— Так ты отпустишь меня?!
Ветер смущённо ковырнул оладушек вилкой.
— Отпустишь? — требовательно переспросила я.
— Ну…
— Я ведь тебе не нужна! Не нужна, правда?
— Упаси боги! — поклялся жених. — Будь моя воля, вовсе не забирал бы тебя. Не люблю лишнюю суету, знаешь ли. Но зову метки сложно противостоять. Папаша передал её мне вместе с даром Ветра. Подгадил напоследок. К тому же чревато разочаровывать жителей Предгорья. Они хотели принести жертву монстру. Было бы бестактностью со стороны монстра проигнорировать предложение, не правда ли?
И тут до меня дошло.
— Так ты… не собираешься отпускать меня?
— Верно.
— Несмотря на то, что я тебе не нужна?
— Несмотря на то, что ты основательно меня раздражаешь.
— И я останусь здесь?
— Тут неплохо. Свежий воздух, красивые закаты…
— Несмотря на то, что мой кошмар и убийца моего отца мёртв?
— Да, прежний Ветер был тем ещё ублюдком, — поддакнул гадёныш.
Мальчишка. Ехидный, наглый, самовлюблённый придурок! Он понятия не имеет, что всё Предгорье дрожит от одной мысли, что где-то там, среди заснеженных вершин, живёт монстр! Что он может обрушить камни и отрезать городок от всего остального мира, что может планомерно уничтожать обозы торговцев и посевы, обрекая их на голод и мучительную смерть. Что столетиями Ветру приносили в жертву женщин, выкупая его милость невинными жизнями. И теперь роль монстра будет играть зарвавшийся мальчишка?!
Тарелки были красивыми. Из тончайшего фарфора с изящным кантом по краю. Я взяла одну, повертела… и швырнула на пол. Взяла вторую.
— О-о-о, а девушка с характером! — Ветер откинулся на спинку стула и заложил руки за затылок. — Продолжай, продолжай. Рея потом тебя так выпорет, неделю не сядешь! Но ты продолжай, не стесняйся. Будь как дома, любимая!
Следующая тарелка полетела прямиком в лоб мучителю, но тот едва ощутимо подул и, подхваченная потоком воздуха, она сменила направление.
— А вот это уже излишне.
— Отпусти меня! Ты ломаешь мне жизнь ради глупой шутки! Пять лет я ожидала казни, а теперь, когда поверила, что меня помиловали, ты… ты…
