Подумав, еще увеличиваю расстояние между нами. Мика выглядит сейчас так жалко, что хочется ее обнять. Но я осознаю, что это станет последней каплей. Иначе нужно действовать. Без контакта.
- Брось, после той ночи… - усмехаюсь, пытаясь ее отвлечь, - …бояться нужно мне.
Медленно Мика возвращается. Обхватывает себя руками, закрываясь от меня, делает глубокий вдох. И даже чуть приподнимает подбородок. Почти дерзко.
Выдыхаю.
Демонстративно протягиваю руку. Изгибаю бровь и смотрю на Мику пристально.
Сама должна понять, что мне нужно. Не глупая.
- Ну, - подгоняю ее.
Вздрагивает, но тут же злится на себя за проявленную слабость. Хмурится, обходит меня по широкой траектории, при этом не упуская из поля зрения. Даже к шкафу идет спиной.
Слежу за ней - и опять возвращается мерзкое ощущение, будто я особо опасный преступник, а Мика – жертва. Что ж такое-то?
Девчонка лишь на миг отводит взгляд, хватает сумочку и одним движением выуживает оттуда мои часы. Едва сдерживаю облегченный выдох: не продала никому. Я все равно бы отыскал, конечно, весь город вверх дном бы перевернул, но зачем мне эти сложности?
Мика держит часы двумя пальцами, тянет руку – и отпускает, как только я подношу ладонь. Едва успеваю поймать.
- Осторожнее! – рявкаю на нее.
- Если они тебе так дороги, то оставляй дома, когда в следующий раз решишь переспать в первой встречной! – выпаливает с укором. - Если не украдут, так потеряешь. И придется оправдываться перед той, кто дарила «с любовью», - тянет ехидно.
Одной фразой бьет в цель. Так жестоко старую рану вскрывает, что мне становится не по себе. Неужели я рассказал ей что-то, пока в полусознательном состоянии был?
- Не придется, - цежу сквозь боль. – Не перед кем больше. К сожалению…
Ноль реакции. Не понимает, о ком я. Или делает вид.
- Деньги не здесь. Потом верну, - выдает Мика отрывисто. – Правда, не все, - кусает губу изнутри.
- Оставь себе, - небрежно бросаю, а сам застегиваю часы на запястье. – За услуги.
- Мои услуги не продаются, - фыркает обиженно и добавляет чуть тише. – Козел.
Смотрю на нее исподлобья: раскраснелась, губы надула, пыхтит, точно ёжик. Странная реакция. Неужели у нас действительно… было? И не спросишь же. Позорище – так облажаться. Надеюсь, мы хотя бы предохранялись…
- Так, вернемся к разговору, - строго говорю и убираю руки в карманы. – Какого хрена тебе нужно от моего деда?
- Нашего деда, братишка, - язвит эта бессмертная. – На-ше-го!
С таким трудом закрученный стоп-кран опять ломается к чертям. Внутри что-то взрывается каждый раз, когда Мика называет меня братом.
