Слезы скатывались по щекам ручьями, но с каждым произнесенным мной словом, говорить становилось легче. Словно я разделяла груз своей вины и горечи утраты с ним.
— Скорая приехала быстро, но папа не пришёл в себя, — немного помолчав, собираясь с мыслями, я продолжила: — Их так и не нашли. И женщину тоже. Вероятно, ей удалось спастись и она убежала. Потом я поняла, что он просто не мог поступить иначе. Мой папа всегда был очень умным, смелым, добрым и решительным. А вот я могла поступить по-другому… Могла!
— Маша, — его уверенный голос вывел меня из горестных мыслей. Он говорил мягко, впервые я слышала в его голосе столько нежности, но с нажимом. — Машенька, твой отец поступил достойно. И ты правильно делаешь, что гордишься им, но здесь не место чувству твоей вины. В жизни масса несправедливости. И случилось так, как случилось. Возможно, так должно было случиться. И я уверен, что твой отец был бы сейчас тобой очень недоволен, что ты грызешь себя напрасно.
Кивнув головой, давая тем самым понять, что я осознаю сказанные им слова, я уткнулась ему в шею, ища защиты и поддержки в надежных объятиях. В именно ЕГО объятиях, по которым, я оказывается, так тосковала.
И Максим, ни секунды не мешкая, одаривал меня своей уверенной силой, и осыпал, мое мокрое от слез лицо, легкими поцелуями.
— Спасибо! — тихо сказала я, чуть отстраняясь и отодвигаясь, испытывая неловкость от пристального взгляда черных глаз.
— За что? — продолжая сверлить меня, он позволил мне выпутаться из его рук.
— Не знаю. За все, — нервно пожав плечами, я потянулась за простыней, натягивая ее повыше. Словно ограждаясь ее тонкой тканью от пугающего меня, блестящего в лунном свете, взгляда. — Не смотри так!
Почувствовав, что волнение с напряжением нарастает слишком быстро, я поняла, что рискую потерять голову. Снова. И не только голову. Боже, неужели я…
Паника накрыла. Завертевшись на постели, я замотала головой, сбрасывая морок, исходящий от его шальных темных глаз. Я попыталась освободиться от простыней и слезть с кровати. И снова… убежать! Хотя бы на время. Хоть на несколько секунд обрести покой внутри себя и разобраться. Не знаю, что мной движело, наверное страх и осознание очевидного.
Но Макс быстро пресек мое хаотичное барахтанье, наваливаясь на меня сверху и придавливая к кровати.
— Ну наконец-то! Я уж думал состариться успею, — довольно улыбаясь, нагло и ехидно разглядывая и удерживая меня, заявил он.
— Что? — пискнула я. И разозлившись, в первую очередь на саму себя, добавила уже громче: — Что ты имеешь в виду?
