— Уже соскучилась, — идя ко мне навстречу, с полной уверенностью в голосе, сказал этот… Хоть я его и не могла разглядеть чётко в тусклом свете фонаря, но его наглый и надменный взгляд я чувствовала всей своей озябшей кожей.
— Отдай мне мой телефон!
Он подошёл к двери и кивнув на неё велел:
— Чего стоишь? Открывай.
— А я тебя в гости не звала!
— Мария, открывай быстрее! Ты замёрзла и вся дрожишь, — рявкнул Макс.
Отпирая дверь и поднимаясь на четвёртый этаж, я думала о том, что он сильно изменился. Неизменно только то, что он всегда делает только то, чего хочет сам.
Включив свет в коридоре и сев на банкетку, я поняла на сколько я вымоталась и устала от этого бесконечного дня. От постоянного напряжения и чувства злости. Они меня опустошили. Меня всю потряхивало от озноба, мокрая и холодная одежда липла к телу, а у меня не было сил ни на что.
— Почему ты сидишь? — нахмурившись спросил мой мучитель. Я у меня мелькнула мысль, что всему виной он один. — Быстрее раздевайся и под горячий душ, — снимая черную кожаную курту и скидывая обувь, проходит вглубь квартиры. И через несколько секунд я слышу звук льющейся воды.
Прикрыв глаза, я мечтаю открыть их и осознать, что это всего лишь сон. Сумбурный, нелепый и лишённый ясности сон. Как сотни других снов, в которых я видела его… И это один из них.
Почувствовав горячее прикосновение к своей лодыжке, я широко распахнула глаза и резко дернулась, ударившись затылком об стену.
— Не трогай меня! — вскочила я на ноги и отошла подальше от этих тёплых и приятных ладоней. Сбросила туфли.
Он подошёл вплотную, но не касался, посмотрел прямо в мои глаза, удерживая мой взгляд, спросил:
— Маша, ты боишься меня? Неужели ты думаешь, что я смогу причинить тебе вред? — тихо и очень проникновенно поинтересовался он.
— Что? Ты вообще сам слышишь, что ты говоришь? Ты избил моего жениха у меня на глазах! Ты увёз меня! Что теперь мне ему сказать? Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Как все это мне объяснить Илье? Зачем… — воздух в лёгких кончился, и я сделав шумный вздох, оборвалась на полуфразе увидев, как он взбесился. Глаза потемнели, ноздри раздулись, желваки заходили. Он сделал шаг назад, и сжав кулаки засунул их в карманы чёрных джинсов.
— Всё просто. Скажешь, что он тебе не подходит.
Я же отошла ещё дальше. Меня колотило, как при лихорадке и потряхивало все тело. Грудь тяжело вздымалась под обтягивающей тканью платья. Мне хотелось вцепиться ногтями в его надменную физиономии и стереть с лица выражение вседозволенности и всезнания.
